Книга Кошмар на Полынной улице, страница 66 – Дарья Буданцева, Мария Тович, Риган Хэйс, и др.

Он носил растянутые широкие штаны, у щиколоток схваченные резинками, и выцветшую майку-матроску под шелковым восточным халатом, красивым когда-то, а теперь заляпанным сушеной чешуей и масляными пятнами соуса от «Атлантических шпрот». Позади него волочилась по полу засаленная седая борода.

У старика было странное имя, не то настоящее, не то выдуманное, но жители всегда называли этого соседа Хоттабычем.

Он постоянно бубнил что-то себе под нос, нервно теребил бороду и то пропадал из подъезда, то вновь появлялся в нем с периодичностью в пару часов, и отовсюду, выстилая за стариком своеобразный след, вместе с вырванными из бороды клочками волос сыпались объекты его странных, затуманенных алкоголем желаний. Абсолютнейший хлам, каким его с уверенностью можно было назвать: ржавые чугунные сковородки, фарфоровые блюдца, мясорубки, проеденные молью тапочки вкупе с поношенным расписным тряпьем, китайскими веерами, благовониями и псевдозолотыми побрякушками с восточного базара.

Сам неудавшийся творец, совершив свой маршрут от порога квартиры до проходной, где были самые высокие потолки, заматывался с головой в какой-то коврик, возносился к потолку и там засыпал до очередной своей вылазки, почесывая белые от штукатурки бока. А разозленные жильцы разгребали свои двери от завалов рухляди и строчили коллективные жалобы главуправе.

Престарелая Гарпия в бешенстве закрывалась в своем кабинете, где объявляла себя слишком подверженной стрессам (а оттого, мол, без усилий стремительно теряющей вес), провозглашала по этому случаю обеденный перерыв и не пускала к себе никого в течение дня, а то и двух, по истечении которых справедливый пыл жильцов понемногу утихал.

И все повторялось заново…

Иногда по подъезду с незапамятных времен шатался не то эффект чьего-то странного воображения, не то плод неудачного энергетического эксперимента: абсолютно каменная статуя богини Афины, совершенно безрукая и непоправимо холодная, с плаксиво сморщенным прекрасным мраморным личиком и пронзительным голосом сирены.

Хоть и поговаривали, что, мол, статуя сама по себе – вещь немая, неподвижная и говорить и ходить не может, но изредка с лестничной площадки в районе десятого этажа доносились заунывные вопли и громкое беспорядочное цитирование «Илиады» на древнегреческом…

Но ожившая, подобно Галатее, капризная богиня вовсе не была единственным нарушителем общественного порядка.

Одно время в Доме часто околачивался мой старый знакомый – Баг Будигост, шутник со специфическим чувством юмора.

Честно говоря, шалости у него были так себе, на двоечку: одним он менял вывешенное на просушку белье, так что соседи потом полдня спорили, где чья-то белая простыня; другим сдергивал одеяло с ног во время сна, гремел посудой, хлопал дверцами в кухне и шевелил занавесками… В общем, всеми силами изображал из себя полтергейста.

Хотя сам представлялся чем-то вроде оборотня. Из разряда тех, что вечно обросшие шерстью, немытые и слегка обтрепанные.

Впервые я застукала его у себя на кухне ночью за очередным хулиганством: согнувшись и присев на корточки прямо посреди обеденного стола, Косматый старательно заплетал бахрому на скатерти в кривые спутанные косички. Видимо, только на это хватило его скудной фантазии.

Кастрюль, которыми можно было погреметь, у меня не оказалось, дверцы шкафчиков закрывались мягко и бесшумно, а сама я спала в другой комнате. И ему еще повезло, что он не сунулся ко мне, а то было бы хуже.