Книга Эринии и Эвмениды, страница 90 – Риган Хэйс

Однако Дэнни моя компания предсказуемо не радует. Она останавливается у входа и резко разворачивается ко мне.

— Сомневаюсь, что они будут счастливы тебя видеть, Би.

— Они ведь не в сознании, Дэнни! — закатываю я глаза. — Как они могут обрадоваться мне или обозлиться? Они даже не заметят моего присутствия. Не будь такой стервой.

— От стервы слышу.

Тем не менее Дэнни меня не останавливает и не просит медбрата вызвать охрану и выставить меня вон (да и были ли у нее на то полномочия и основания?). Я тенью плетусь за уверенно вышагивающей Даньел и ежусь среди больничных стен, которые не люблю с малых лет. В больницах всегда пахнет антисептиком, кофейными автоматами и безысходностью. А еще горем, когда кто‑то умирает, и лишь изредка — призрачным счастьем, если врачи выдергивают умирающего из-за черты.

У регистрационной стойки нас просят подождать пятнадцать минут, пока в палатах не закончится плановая уборка. Мы садимся в зале ожидания через одно сидение друг от друга. Должно же быть что‑то, разграничивающее нас, иначе мир наверняка схлопнется.

Я провожу ревизию в карманах сумки, но не нахожу ни пенни, чтобы стрясти с автомата стаканчик капучино, и теперь не знаю, чем себя занять. Дэнни в мою сторону не смотрит, вперившись в экран телевизора на стене. Но губы ее неожиданно роняют обидные слова:

— И как это ты заставила себя переступить порог больницы? Когда заболела моя мама, ты ни разу не удосужилась сходить со мной и навестить ее. Ни разу за остаток лета.

Я ошарашенно таращусь на нее, не зная, что сказать. Мы избегали этого разговора так долго, что я уже и не надеялась, всплывет ли он когда‑нибудь.

— Ты ведь в курсе, почему я так не люблю больницы. Не очень хорошие воспоминания, чтобы быть здесь частым гостем.

Дэнни издает недоверчивое «ха».

— Ну конечно. И тогда ты решила забыть обо всем плохом в объятиях Гаспара, да? Понимаю, метод действенный. Я помню, каким он был нежным. Жаль только, что нетерпеливым: мне в то лето было отнюдь не до него, вот он и не выдержал, бедняга. Не смог удержать член в штанах, пока моя мать боролась со смертью. Что за ничтожество ты подобрала?

Я стараюсь не принимать колкости близко к сердцу и проявляю запоздалое сочувствие:

— Мне правда жаль, Дэнни. Мне жаль, что миссис Лэнфорд прошла через кошмар.

У Лилиан Лэнфорд обнаружили рак груди. Ей повезло, что обнаружили его на ранней стадии, и длительная химиотерапия дала отличный результат. Но все то время Дэнни не знала покоя. Вместо того чтобы гулять по столице, поехать в евротур и полакомиться круассанами в Париже, в кафе с видом на Эйфелеву башню, как мы планировали в своих мечтах, она весь август провела у постели матери в больнице. Поддержка отца не могла ее утешить. Дэнни выплакала все глаза от страха, что у нее отнимут самого дорогого человека на планете, пока я бесстыдно крала у нее другого близкого — Гаспара.

Мы с Даньел так сильно отдалились друг от друга в прошлое лето, что я не находила слов, как поддержать ее в горе. Любое мое слово выглядело бы лживо и неуместно, пока за спиной я тайно любила ее парня. А главное, я не могла заставить себя прийти в больницу к Лилиан. Этот запах, цвет стен, медицинские халаты отсылали меня в скорбные дни, когда меня привели в морг на опознание тел родителей.