Книга Вор, страница 53 – Роннат

– Севир уже приходил к тебе? Просил перемирия?

Лика пересказала разговор с принцем, и под конец истории лицо матери исказила злоба.

– Это правда, что плата каждый раз разная. Двуликая посмотрит, как изменились судьбы из-за её вмешательства, и исправит всё за счёт бесценного. Но это необязательно что-то ужасное. Она может потребовать прядь волос или просто перенесёт тебя в другой город, если ты должна была оказаться там изначально, но из-за суда задержалась. Севир пытался напугать тебя, заставить отказаться от равного суда. И пусть отсохнут руки и ноги у того, кто надоумил тебя на это, но одно я знаю точно: они боятся.

– Кто они?

– Все. Отец города, рейна, и больше всех – принц Севир. Потому что богиня не только берёт плату, но и наказывает лжецов. Поэтому я прошу тебя говорить правду. Ты говоришь, что шкатулка была пустой… Ты говоришь, что принц Ародана остался без дара богини…

– Молчи, безумная! – в ужасе воскликнула Балла так громко, что эхо разнесло её голос по всему коридору.

– Это моё дело! Не лезь! Или я заберу то, что отдала! – рявкнула Дора и снова повернулась к дочери. – Милая моя, послушай меня, пожалуйста. Ты уверена, что видела именно то, что видела? И увиденное означает именно то, что ты думаешь?

Лика уже хотела в порыве согласиться, но запнулась.

– Если ты хоть в чём-то засомневаешься, хоть немного исказишь действительность, то наказание может быть самым жестоким. Севир тоже этого боится.

– Откуда ты знаешь? Почему не рассказывала мне?

Дора отвела взгляд и призналась:

– Мы с отцом давно знаем про равный суд. С тех пор как тебя объявили бесценной.

– Но почему вы мне об этом не рассказывали?

– Потому что ты ребёнок, Лика! – воскликнула Дора. – Тебе было восемь лет! Вдруг ты позвала бы богиню, когда тебя дразнили мальчишки? Или когда на тебя напали в том переулке? Представь, что могло случиться? Богиня взяла бы сначала плату за вмешательство, а потом ещё неизвестно, чем обернулась бы её помощь.

– Зачем тогда вообще бесценным звать её?

– Чтобы спасти жизнь, когда уже никто не поможет. И призвать на суд, когда на кону стоит что-то очень важное. Понимаешь? Никто не знает, как рассудит богиня, что для неё важно, а что нет, когда она накажет, а когда простит! Поэтому разговаривать с тобой сейчас опасно.

– Так мне… отказаться?

– Я не буду указывать тебе, как поступить, и не буду принимать решение за тебя. Надеюсь, ты понимаешь, что даже если согласишься на перемирие, то, по сути, признаешь вину. И неизвестно, что потом с тобой будет. Сейчас ты под защитой Двуликой. Я боялась… я боялась, что не успею, что тебя запугают, что тебя…

Дора сморгнула слёзы, не в силах выговорить, что боялась не увидеть Лику живой.

– То есть мне надо выбрать? – Та совсем поникла. – Солгать и понести наказание по законам ветви или сказать правду и надеяться, что плата за суд будет лучше? А если я не решу?

– Тогда ты проведёшь в этой келье остаток жизни, – встряла Балла, потянула Дору за локоть и потащила к выходу. – Уходим! Я и так дала вам больше времени, чем было нужно.

– Она послушает тебя?

Дора пропустила вопрос карги мимо ушей. Старая дура. Кары богини боится, а принять чужой дар – так это пожалуйста. Балла то и дело щупала карман мантии, в котором лежала янтарная флейта. Дору передёрнуло, когда она представила свой дар в беззубом рту Баллы.