Книга Потусторонним вход воспрещён, страница 218 – Екатерина Ландер

Обычный вдох может тянуться век.

— Как он? Мальчик. Миша, кажется?

— Нормально, — ответила я. На этот раз такое простое слово далось легче, уже без кома в горле. — В полиции сказали, он ничего не помнит. Кто, как похитил, зачем — вообще ничего!..

Вася задумался.

— Мне кажется, все закономерно. — И пояснил в ответ на мой вопросительный взгляд: — Все, что было на Перепутье, остается на Перепутье. Никакой связи с реальностью.

— Но почему я тогда все помню? И ты!

Он тяжело вздохнул:

— Сложный вопрос. Я расскажу. Просто когда пойму, с чего начать. Мы тут с Яриком, в общем… Натворили кое-чего. Точнее, натворили не мы. Мы просто искали Ключ.

— Мой ключ? От старинной шкатулки? — И поправила себя: — Точнее, я так раньше думала. Что от шкатулки…

— Гусев… ну, директор музея, я тебе рассказывал. В общем, по его уверению, многие склонны украшать свою деятельность разными виньетками, чтобы придать профессии больший вес или флер романтики — называй как хочешь. Вот и алхимик Пель (был такой деятель, основавший Институт) считал, будто любовь — что-то вроде панацеи от всего на свете. Неотъемлемый ингредиент всякого колдовства. Его Двое Влюбленных спасают город от небывалой напасти, найдя некий мифический Ключ-от-каждой-двери. Быть может, всё сказки. А может, мы до сих пор чего-то не понимаем. Вот его я и пытался найти.

— Один?

— Пока да.

Я промолчала. Но песня вторила словами:

Слезы соленые небо смоют ливнями весенними;

Снова влюбленные верят, что любовь не знает времени;

Как в невесомости: без ошибок, без привычной глупости

На полной скорости мы ушли, а вам остались новости.

— С каких пор ты сделался экспертом по делам НИИ ГИИС? — фыркнула я. И подумала пристыженно: он же не виноват. Вася меня вообще-то нашел! — Как ты оказался в том дворе?

Вася нерешительно пожевал губу, нахмурился:

— Помнишь, Лёня тогда говорил, что за стеной от подвала, в котором ты меня нашла, какой-то Двор Духов?.. Ну я и решил пойти. Наудачу. Лёня говорит про Потусторонних: дома новые, а жители все равно старые. Они что-то готовят, Марго, — внезапно поделился он, и по интонации голоса я поняла, что едва ли не с первых секунд нашей встречи Вася выбирал удобный момент сказать про это.

— Не понимаю, — призналась я.

— Ты не видела новости?

Я отрицательно помотала головой, спросила глухо, не ожидая ничего хорошего:

— Что?

Вместо ответа Вася выключил музыку, покопался в Интернете и повернул ко мне экран. Я увидела передвижную сцену на Дворцовой площади и собравшуюся возле нее толпу. А потом — как по Александровской колонне проходит дрожь и неведомая сила разрывает гранит изнутри, швыряя осколки в стоящих под ней, а сам покореженный столб медленно, но неумолимо валится на…

— Убери. — Я отпихнула телефон, встряхнула головой. Хотелось кричать. А лучше — смачно выругаться вслух. Быть может, тогда полегчает.

Оттого, наверное, следующее предложение Васи прозвучало так абсурдно, что я поначалу подумала: послышалось.

— Давай сходим в кафе?

— Это типа свидание? — шмыгнув носом, через силу пошутила я и тут же смутилась. Вот ведь ляпну, что не надо!..

— Это типа… кафе, — пожал плечами Вася. — Мне кажется, нам всем не помешает немного вспомнить, что есть обычная жизнь, а не только вся потусторонняя беготня. И просто поговорить. Знаешь, иногда достаточно просто поговорить, и проблема перестает казаться гигантской. Нужно понять, как быть дальше.