Книга И жили они долго и счастливо, страница 145 – Алёна Селютина

Нашла во внутреннем кармане пуховика сверток и подумала, что он оформлен совсем просто.

Наверное, все это было глупо и зря она это затеяла. Но она знала: если отступит сейчас – никогда себя не простит. Поэтому вернулась на кухню, бесконечно смущаясь, положила сверток перед хозяином дома и окончательно устыдилась за зеленую ленточку.

– Что это? – нахмурился Кощей.

– Это тебе, – выдавила Василиса. – Я знаю, это не мое дело, но ты дважды спас мне жизнь, и мне хотелось отблагодарить тебя. Так что… с Новым годом…

Кощей бросил на нее еще один недоверчивый взгляд, развязал ленту и раскрыл сверток. На холсте лежали, переливаясь серебром, два плетеных браслета.

– Это лунная пряжа, – быстро пояснила Василиса, пока он не успел задать вопрос. – Она снимает боль. Любую. Прости, что лезу не в свое дело, но я не смогла придумать ничего другого. Мне почему-то показалось, что это хорошая идея, но, наверное, я ошиблась, и сейчас я уже так не думаю… – сбивчиво закончила она и уставилась в столешницу.

– Ну почему же, – вздохнул Кощей.

И сделал то, чего она никак не ожидала: взял браслеты и надел их. Плетение само собой утянулось под размер запястий и почти слилось по цвету со светлой кожей. Кощей покрутил руками, разглядывая их. Василиса не смогла расшифровать выражение его лица.

– Даже не проверишь? – удивленно спросила она.

– Проклясть меня в благодарность… – усмехнулся Кощей. – Прекрати, ты на такое не способна. Да и потом, я уже говорил… проклятьем больше, проклятьем меньше… Что в них еще?

Василиса пожала плечами и честно ответила:

– Ничего. Только лунный свет.

Кощей снова странно взглянул на нее, и Василиса ощутила, что начинает уставать от этой недосказанности.

– Правда, – нахмурилась она. – Я больше ничего не вплетала.

– Как скажешь, – не стал спорить он. – Что ж, это чудесный подарок… Спасибо?

В его интонации проскользнул вопрос, словно он не был уверен, как именно стоит благодарить. Василиса подумала, что ему, наверное, давно никто ничего не дарил.

– Пожалуйста, – ответила она. – Тебе нужно отдохнуть. Я могу добраться до Конторы сама. Вызову такси.

– Нет! – рявкнул Кощей и, словно сам растерялся от этой вспышки и устыдился ее, добавил мягче: – Не стоит, мне нужно отвлечься. Я сам тебя довезу. Но сначала предлагаю пообедать.

Василиса не стала спорить. А Кощей не стал снимать браслеты.

Повинуясь жесту, один за другим с лязгом открылись замки и засовы, и массивные дубовые двери в четыре человеческих роста распахнулись перед своим повелителем, пропуская его в сердце замка, спрятанное глубоко под землей, – в его сокровищницу, в его хранилище. Кощей взмахнул рукой, и ближайшие факелы вспыхнули, озарив первый квадрат пространства из сотен и сотен. Он огляделся, глубоко вдохнул сырой стылый воздух, убеждаясь, что во время его отсутствия хранилище не знало иных гостей, и пошел вперед. Факелы, расставленные по всей зале, загорались при его приближении и гасли за его спиной.

Здесь не было ни серебра, ни золота, ни драгоценных камней. Такого добра у него тоже хватало, но охранялось оно куда хуже, и заглядывал в те комнаты Кощей раз в полвека – убедиться, что слуги исправно сметают пыль с сундуков. Здесь же на гранитных постаментах, стоящих на одинаковом расстоянии друг от друга, хранились под колпаками из горного хрусталя артефакты. Его коллекция. То, что заставляло сердце биться чаще. Кощей проходил мимо предметов и каждый одаривал своим вниманием, окидывал взглядом, гордым и алчным.