Книга И жили они долго и счастливо, страница 249 – Алёна Селютина

– Ладно, – вздохнул Сокол, кидая карточку на стол рисунком вверх. – Забудь.

В этот момент в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, открыли ее. На пороге обнаружился Леший.

– Сидите-сидите! – воскликнул он, входя в кабинет.

Сокол, который и не думал вставать, приподнял бровь.

– А я вот решил поздороваться, раз уж вы с утра не смогли ко мне прийти. Впрочем, вы, должно быть, и так знаете, кто я, правда ведь, Федор Яковлевич?

– Знаю, Вячеслав Павлович, – ответил Сокол.

Леший улыбнулся и подошел ближе, протянув руку. Финист все-таки приподнялся со своего места, перегнулся через стол и ответил на рукопожатие. Оно у Лешего оказалось крепкое, но Сокол лишь сжал ладонь сильнее, и улыбка их нового начальника дрогнула.

– Наслышан, – протянул он, бегло пожимая руку Григорию. – Один из сильнейших боевых магов Управления, гроза всех темных. Говорят, вам предлагали хорошую должность на Буяне, причем не один раз, но вы почему-то предпочли остаться здесь…

– На Буяне есть Гвидон и его богатыри, – ответил Сокол. – А здесь явно не хватало квалифицированных кадров.

– И вы исправили ситуацию, – снова улыбнулся Леший. – Видел статистику раскрываемости вашего Отдела, производит впечатление.

– Рад стараться. Но это не только моя заслуга. Баюн…

– Никто не отрицает заслуг Баюна, – перебил Вячеслав Павлович. – Но нужно смотреть вперед. А если постоянно оборачиваться, то можно и споткнуться невзначай.

Сокол стиснул зубы. Вот, значит, как.

– Боюсь, я несколько старомоден в своей приверженности к традициям, – ответил он.

Улыбка у Лешего стала совсем широкой, будто волчий оскал.

– Главное, чтобы это не мешало вам работать, – заметил его новый начальник, и взгляд его упал на стол. – А что это у вас?

Наверное, это свет от электрической лампы отразился бликом в его глазах, раз они внезапно показались Соколу не карими, а золотисто-желтыми. Леший провел пятерней по волосам, зачесывая их назад.

– Вещдок, – пояснил Сокол.

– И как продвигается дело, к которому он относится? – поинтересовался Вячеслав Павлович.

– Будет раскрыто, как и все остальные.

– Что ж… Тогда не буду вас отвлекать, Федор Яковлевич. Приятно было познакомиться с вами. Григорий Михайлович, – кивнул он на прощание Григорию и покинул кабинет.

– Ты мог бы быть полюбезнее, – мрачно вздохнул тот, когда дверь за Лешим закрылась и прошло несколько секунд.

– Мутит меня от него, – ответил Финист.

– И это повод портить отношения с новым начальством в первый же день?

На это Сокол промолчал. И сам чувствовал, что повел себя как дурак – несдержанно и глупо. Расхлебывай теперь. Его положение и так было шатким, как никогда.

– Тебе не показалось, что он как-то странно смотрел на открытку? – почесал бороду Григорий. – Словно напрягся малость.

– Считаешь? – откинулся в кресло Сокол.

– Не буду утверждать.

Финист задумчиво цокнул, а потом крутанулся в кресле, разворачиваясь к окну. Небо за деревянной решеткой оконных створок манило, предлагая упасть в него и ни о чем не думать. Давненько он не летал просто себе в удовольствие. А надо. Надо вырваться. И как жаль, что он не может взять с собой Настю, разделить с ней ощущение полета. Может, тогда бы она отвлеклась от происходящего хоть чуть-чуть… А ведь существовали артефакты, способные обратить ее в птицу. Первого уровня, чтоб их. Все они были запрещены, как и любые другие артефакты, влияющее на тело и сознание. А вот у Кощея в Нави наверняка что-то такое есть. И сам он вполне мог бы провернуть подобный фокус. И если он, Финист, найдет того, кто покусился на Василису, Кощей будет ему должен…