Книга Чудесные рецепты крестьянки-самозванки, страница 27 – Василиса Мельницкая

— Дура ты, Ульяна, — сказал Владияр Николаевич. — Или, по-твоему, мне в те игрушки играть?

— Но он привыкнет считать их своими! — разозлилась я. — А вам завтра утром не понравится каша, и мы с ним опять окажемся на улице!

Может, Владияр Николаевич и выглядел слабым, но по столу стукнул кулаком так, что я оконные стекла звякнули. Или мне это показалось. С перепугу.

— Значит, так, Ульяна. Жить вы будете на втором этаже. Митя может играть в детской и гулять в саду. Ему запрещено ходить по комнатам первого этажа без моего позволения. Запрещено шуметь в доме и ломать ветки в саду. Это мои условия. Не нравится — убирайся.

Его голос одновременно был похож на гул набата и на шипение змеи. Не знаю, как такое возможно, но я вздрагивала всякий раз, как он делал паузу.

Единственное, в чем я с хозяином дома согласна безусловно, так это в том, что я — дура. Не знаю, почему человек, не любящий детей, вдруг поменял решение, отчего с таким участием отнесся к Мите. Пожалел? Возможно. Но мне бы радоваться, кланяться в ноги, целовать ему руки. А я только и смогла, что схватить платок и сбежать на кухню, едва Владияр Николаевич закончил свою гневную речь.

А что? Ужин сам себя не приготовит.

Мите больше не надо было прятаться, поэтому он находился со мной, на кухне. Сидел у стола и что-то рисовал цветными карандашами, высунув кончик языка от усердия. Митя заметно повеселел, узнав, что уезжать не придется. Да и я, откровенно говоря, чуть успокоилась. Теперь есть время найти место, где меня примут без всякий условий.

Афанасий помог прокрутить через мясорубку телятину, а также кусочки очищенных яблок и сырого картофеля. В фарш я добавила немного молока и взбитый белок, поделила фарш на две части. Одну отставила, в другую положила соль и специи.

Чугунную пароварку я заприметила еще вчера. На дно кастрюли наливалась вода, сверху ставилась решетка. На решетке я разместила котлеты, накрыла все крышкой и поставила на огонь. На пару готовилась та часть фарша, что без соли и специй. Это для Владияра Николаевича и Мити. Котлеты из другой части я собиралась пожарить для себя и Афанасия.

Свекла в чугунном горшке уже хорошо пропеклась, и я вынесла ее на крыльцо, остудить. Потом сниму кожицу, мелко порублю, добавлю резанного чернослива и капельку яблочного уксуса.

Так как вчерашний мусс Владияру Николаевичу не понравился, на десерт я приготовила ягодное желе. Землянику и смородину купила на рынке, желатин нашла на полках кладовой. А у шкафа-ледника, установленного на кухне, обнаружилась очень удобная функция: встроенный артефакт позволял мгновенно остужать продукты, помещенные в специальную камеру.

Готовка отвлекла от невеселых мыслей, и ужин я подала вовремя. На котлеты и свеклу Владияр Николаевич взирал с неменьшим подозрением, чем на кашу. И пробовать не спешил. Наконец, он поднял на меня взгляд.

- Ты нарочно? – спросил он. – Только не говори, что Афанасий не предупредил, что я терпеть не могу вареный лук. Не поверю.

Я с трудом подавила вздох.

- Владияр Николаевич, попробуйте, - сказала я ласково, как говорила бы с Митей. – Если найдете в фарше лук, я тут же уволюсь. Обещаю.

Он поджал губы, но подцепил вилкой кусочек котлеты, отправил в рот, прожевал.

- Но… - Он уставился на меня с интересом.