Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 43 – Василиса Мельницкая

Сообразив, что навряд ли он жаждет прыжков на месте, я подошла к машине и наклонилась к стеклу со стороны пассажирского сидения. Стекло поехало вниз.

— Да садись уже, — нетерпеливо произнес Бестужев. — Подвезу.

— Мне далеко, — сказала я. — В пригород.

— Замечательно. Как раз собирался покататься.

— Я мокрая. Испачкаю и испорчу…

— Яра, садись! — перебил он. — Я, по-твоему, идиот? Не вижу, что ты вымокла под дождем?

— Я тебя предупредила, — пробормотала я, открывая дверцу машины.

У Николая Петровича была служебная машина, и иногда меня подвозили до школы. В настоящем спорткаре, красивом и блестящим снаружи, а внутри похожем на рубку космического корабля — во всяком случае, на мой неискушенный взгляд — я находилась впервые.

Если летательными аппаратами управляли пилоты разума, то автомобили, бегающие по земле, работали благодаря двигателям и механизмам, подчиняющимся обычным законам физики.

Едва я опустилась на кресло, меня окутал теплый воздух.

— Ты… — Я изумленно уставилась на Бестужева.

— Я, — усмехнулся он. — Ты против, что ли? До трусов же промокла.

Я задохнулась от негодования. Как грубо! И даже схватилась за ручку двери, чтобы выскочить наружу, но Бестужев дверь заблокировал.

— Яр, ты чего? — хмыкнул он. — Тебя будто во дворце воспитывали, причем лет сто назад. Я же не лезу к тебе в трусы. Или ты из тех, кто в обморок падает при упоминании… нижнего белья?

Я, может, и не хотела краснеть, но…

— Мне неприятно. Я не привыкла… к пошлостям. И не хочу привыкать.

Вот так. Вежливо, но решительно. Я не какая-нибудь простолюдинка, что будет хохотать над любым словом молодого боярина.

— Запомню, — кивнул Бестужев. — Согрелась? Высохла?

А он сильный маг. Стихию воздуха как только не используют, но локально в бытовых целях — это практически филигранная работа. То есть, создать поток теплого воздуха просто. А распределить его так, чтобы окутать человека коконом, чтобы температура не обжигала и чтобы поток циркулировал, одновременно выбирая из ткани воду — сложно. У Бестужева это получилось играючи.

— Да, — кивнула я. — Спасибо.

— Вот, а ты боялась. Пристегнись.

Я щелкнула замком ремня безопасности, и машина рванула вперед с такой скоростью, что меня впечатало в кресло.

— Куда едем? — весело поинтересовался Бестужев.

— До ближайшей станции метро.

Он покосился на меня, но скорость не сбавил.

— Я не нарушаю правил, — сказал он.

— Дождь идет. Мне страшно. И… ты не обязан. С чего вдруг? Опять уговаривать будешь? Я не отказала. Пообещала подумать, — выпалила я на одном дыхании.

— Адрес скажи, — попросил Бестужев. — Хотя бы направление. Вдруг мы едем не в ту сторону.

Адрес пансиона я помнила наизусть. Бестужев кивнул и перестроился в левый ряд на разворот. Молча.

Замолчала и я, невольно уставившись на его сосредоточенный профиль. Или очень даже добровольно, потому что красивый парень за рулем спорткара… завораживающие зрелище.

Нарочитая небрежность в позе. Уверенные движения. Легкий запах хорошего парфюма.

Я заморгала и отвернулась. Как-то невовремя гормоны проснулись. Хотя… Можно ведь и соблазниться. Вернее, позволить себя соблазнить. Интимная связь — отличный вариант, чтобы стать ближе… к определенному кругу людей.

Я потерла виски. Это все усталость и голод. Я с утра ничего не ела, кроме одной пышки. Вариант «через постель» имеет право на существование, но к нему я прибегну лишь в крайнем случае, если ничто другое не поможет.