Книга Дочь врага Российской империи. Салага, страница 107 – Василиса Мельницкая

В дом боярина Шереметева я явилась в мужском обличье, и раскрывать свою личность перед слугами не хотела.

— Во фрак? — хмыкнул Шереметев. — Нет, Яра. Будь добра, переоденься в платье. Тебе помогут. Конфиденциальность гарантирую.

Не знаю, кто выбирал мне платье, но оно прекрасно село на фигуру и идеально подошло к цвету моих волос и короткой стрижке. Я не сильно удивилась желанию Шереметева ужинать с девушкой. Парней перекашивало от моего вида и «мужского» голоса, а Петр Андреевич — старик, и, наверняка, такое вовсе не приемлет.

Уроки Ларисы Васильевны вспомнились легко. Я знала, как носить вечернее платье, как вести себя за столом, как пользоваться приборами. Я могла вести беседу на любую отвлеченную тему и изящно орудовать вилкой и ножом, наслаждаясь вкусными блюдами. Если это проверка, то ее я успешно прошла.

— Яра, это против правил. И даже против закона. Но формально сейчас ты — глава рода бояр Морозовых.

Серьезный разговор начался за десертом. Я съела кусочек мильфея, покатала на языке смесь малины и заварного крема, и запила это великолепие глоточком превосходного китайского чая. Такого вкусного мильфея я не пробовала с тех пор, как умерла Лариса Васильевна.

— Разве? Матвей — старший сын.

— Матвей — бастард, — возразил Петр Андреевич. — Непризнанный.

— Отец ничего о нем не знал. И вы тоже хранили молчание.

— Это не меняет того, что глава рода ты, а не он.

— У меня есть и младший брат.

Об этом Петр Андреевич не знал. Его захлестнули сильные эмоции: изумление, сомнение, досада.

— Она все же была беременна… — прошептал он. — Была! Поэтому…

Он осекся, взглянув на меня.

— Поэтому отказалась от меня, — подтвердила я. — Ее заставил князь Разумовский.

Странно, что Петр Андреевич не знал об Иване. Александр Иванович ему не сказал? Как же так? Ведь старший Шереметев знает всё и обо всех!

— И все же ты — глава рода Морозовых, — упрямо повторил он. — Твой младший брат несовершеннолетний.

— Я — тоже, — улыбнулась я. — До полного совершеннолетия еще месяц с небольшим.

— Это ерунда, — отмахнулся он. — Да и не в том смысл, чтобы утвердить тебя в должности. Мне приятно принимать в своем доме главу рода Морозовых. Я не эспер, но уверен, что ты не испытываешь ко мне ненависти. Хотя у тебя есть все основания желать моей смерти.

— Это вы так извиняетесь за то, что дали моему отцу умереть, спасая собственного сына? — уточнила я.

Но, черт побери! Он был прав. Я не испытывала ненависти. И вновь кольнула тревога: мои это чувства или внушенные.

— Извинения тут неуместны, — произнес Петр Андреевич. — Я раскаиваюсь в том, что не смог встать на сторону правды. Но если бы мне довелось сделать выбор заново, он был бы таким же.

— Потому что вы спасали сына?

— Я спасал род. — Петр Андреевич шумно вздохнул. Воздух в столовой замерцал, формируя над нами защитный купол. — То, что я сейчас расскажу, знают двое, Пашка и я. И еще те, кто его… — Он поморщился. — Завербовал.

— И зачем вы хотите рассказать это мне? — забеспокоилась я. — Разве сначала вы не должны взять с меня клятву хранить молчание?

В противном случае в общежитие я могу и не вернуться.

— Я не буду брать с тебя клятв, — сказал Петр Андреевич. — Поступай так, как сочтешь нужным. Этот олух сбежал, и если потянуть за правильную ниточку, то рано или поздно… — Он махнул рукой. — К тому же… Яра, о чем ты хотела поговорить?