Книга Папа по контракту, или Дракона нет, но вы держитесь!, страница 113 – Селина Катрин

Домики на Волнистом Берегу были настолько крошечными, что их вполне можно было бы назвать садовыми беседками. Чтобы попасть в мастерскую, пришлось выйти на крыльцо и пройти несколько шагов по утоптанной земле. Сигэру и ещё несколько людей стояли тут же хмурые, но, к счастью, не стали спрашивать, зачем мы вышли из дома. Я честно сообщил старейшине, что доложу обо всех результатах расследования, но он должен дать хотя бы одну клепсидру времени.

Мастерская бондаря встретила запахом древесной стружки и морской соли. Ицуки, не дожидаясь вопросов, сразу потянулась к низкому столу, на котором лежали аккуратные груды ракушек – большие, переливающиеся словно маленькие диковинки из глубин океана, синие, зелёные, голубые и розовые. Даже алые здесь были.

– Ивэнь-сан, вот эти самые редкие. – Ицуки как раз показала на последние. – Огненная спираль называется. Считается, что они приносят в дом тепло. Их обычно на зиму как украшения дома собирают. Это дыхание тигровой рыбы. Они на удачу, их девушки вплетают в волосы, но можно и как украшение к комоду сделать. – Пальцы собеседницы переместились к раковинам с контрастными чёрными и оранжевыми линиями. – Ещё с утра я несколько вееров русалок нашла.

Ицуки принялась показывать всё, что у неё было, а я, стараясь выглядеть увлечённым, внимательно следил за ней.

Не показалось.

Стоило перевести тему и сделать вид, что заинтересован их товаром в личных целях, как она перестала дёргаться, поправлять рукава и пояс. Она совершенно точно врала. Понятия не имею, зачем и каким образом её эмоции и мимика были при этом искренними, но стоило перейти в мастерскую, как Ицуки тут же расслабилась.

Я взял первую попавшуюся ракушку в руки и замер.

– Ивэнь-сан, вы выбрали, какие хотите?

– Ох, простите, я задумался… – Я сокрушённо покачал головой. – Такая красота необыкновенная. Там, откуда я родом, подобного нет. Впрочем, у меня и моря рядом с домом не было.

– Ох, а вы очень издалека? С Большой Земли?

– Очень. – Я кивнул. – На самом деле даже ещё дальше. Подскажите, а вот эти ракушки в любое время можно собирать?

– Какие? Русалочьи веера – круглый год, а огненная спираль крайне редко попадается в песке. Только после сильных приливов её и можно найти… – вздохнула женщина.

– И поэтому вы пошли на берег в час зова журавля?

– Да, конечно. Чем раньше, тем лучше, – кивнула собеседница.

Часом зова журавля, по моим прикидкам, здесь было что-то около пяти утра. Цубаки упоминала у стен Кураяма-дзё, что её сын вышел из дома в час розового бриза, что соответствовало шести. Конечно, можно было бы придумать массу объяснений, почему Шинтаро и Ицуки не замечали Томоэ и отворачивались до того самого момента, как восьмилетний мальчик дошёл до края берега, или ещё какую-то ерунду, но вкупе со следами, которые также противоречили словам супружеской четы, это уже не шло ни в какие ворота.

– Ицуки-сан, – сказал я жёстко, глядя в блёклые глаза женщины, – а теперь скажите честно, зачем вы врёте?

– Что? Я не вру! – Она неестественно побледнела, губы задрожали. – Как вы посмели?! Я вам поверила и рассказала всё как было, а вы заступаетесь за сиренье отродье! Меня предупреждали…

Нехорошо давить на женщину, но мне психологическое здоровье Теона важнее.

– Вы даже не знаете, в котором часу исчез Томоэ.