Книга Здесь, сейчас и тогда, страница 135 – Майк Чен

Вдаль уносились чужие автомобили – один, второй, затем дюжина, затем столько, что Кин сбился со счета. Он обернулся. Пенни приоткрыла рот, с тревогой ожидая ответа Миранды. Секунды превратились в минуты, или так только показалось. Не в силах сдержать волнение, Кин почувствовал, как от ног к груди тело покрылось гусиной кожей, а сердце сдавило в тисках, и никто, кроме дочери, не мог вывести его из этого ступора.

Наконец Миранда положила руку ему на плечо и размеренно произнесла:

– Я поеду в аэропорт. Но перед этим надо попрощаться с одним человеком.

В голове пронеслись всевозможные варианты ответов, и Кин остановился на самом беспроигрышном и безопасном.

– Видеться с Дэниелом или кем-то из друзей тебе нельзя. Это исключено. Любой, с кем ты поговоришь, способен разрушить легенду, а ее создание далось нам с немалым трудом. Более того, этот человек может оказаться в опасности.

– Поверь, – попросила Миранда, глядя в окно, и на ее лицо легла глубокая тень, – это не будет иметь никакого значения.

Следующий час они мчались по Восьмидесятому шоссе в сторону Окленда. Теперь, когда заполнять пробелы взялась Миранда, Кин выслушивал историю дочери, рассказанную через призму зрелости и романтично украшенную подробностями молодости. Временами они смеялись – так, будто все это было вчера и с каждой секундой вокруг не сгущался мрак нелегких решений.

– Бедняжка Бэмми, – сказала Миранда. – Когда мне было семнадцать, она сломала бедро. Остеосаркома. Лапу ампутировали, но она, умница, за какую-то неделю научилась бегать на трех ногах. Продержалась еще год, а потом отказала печень. После операции я бинтовала ее, давала лекарство… Помогала встать. Научилась ценить все эти мелочи, красоту в самых незначительных вещах. Не ходила на учебу, чтобы быть с ней до самого конца. Последнее, что она почувствовала, – это как я чешу ей за ушами.

Ее голос погрустнел, и Миранда медленно выдохнула.

– Я скучаю по Бэмфорд, – признался Кин.

– Я тоже.

Выждав пару секунд, он копнул глубже.

– Значит, теперь ты в аспирантуре?

– Ну да. Вернее, была – до сегодняшнего дня. Не знаю, выпадет ли мне еще один шанс.

– Нет ничего невозможного, – сказал Кин. – Твоя жизнь по-прежнему не принадлежит никому, кроме тебя.

С шоссе они свернули на городские улицы, и впервые за долгое время в машине стало тихо. Кину хотелось сказать что-нибудь еще – хоть что-то, чтобы смягчить удар и подсластить пилюлю, – но в голове было совершенно пусто. Даже если он мог бы поделиться некой мудростью, они с Мирандой находились абсолютно в разных ситуациях. Когда же лучше нажать кнопку перезагрузки? Перед тем, как все утрясется, или позже?

– Мама тосковала по тебе, – нарушила тишину Миранда. – Держалась молодцом, говорила, что твоя жизнь нам неподвластна – в отличие от нашей. Но иногда я замечала, как она глядит в пустоту. А по ночам я просыпалась и слышала, как она часами смотрит «Звездный путь». Мама старалась не показывать, как ей тяжело, но я все понимала.

Миранда подалась вперед, и на следующей фразе ее голос надломился.

– Она думала, что голова болит из-за стресса. А когда мы узнали, что к чему, было слишком поздно. Ты прибыл сюда из будущего. Скажи, нельзя ли… Ну, сам понимаешь…

Она тяжело сглотнула и не произнесла больше ни слова.

Чтобы понять, почему Миранда не сумела договорить, у Кина ушло несколько секунд.