Книга Здесь, сейчас и тогда, страница 73 – Майк Чен

Сбоку от раздвижных дверей светились голограммы поменьше, с изображением прочих экспонатов МНОИС – музея, посвященного постцифровой эпохе со второй половины двадцатого века и до нынешних времен. Что-то в этих виртуальных образах – трехмерной голографической реплике рекламы быстрого питания – пробудило мирно дремавшие воспоминания, и Кина охватило чувство дежавю. В голове пронеслись аналогичные картинки, отчего кольнуло левый висок. Через секунду боль прошла, но Пенни успела заметить, как Кин поморщился и потер лоб.

– Все хорошо? – спросила она.

– Да, все прекрасно.

В сотый раз после выхода из такси Кин потрогал внутренний карман пиджака, чтобы убедиться – кольцо в целости и сохранности. С той ночи после званого ужина он видел Пенни совершенно иначе. Ее смех, манеры, жесты… Казалось, она излучает свет. От ее улыбки сердце начинало биться быстрее и трепетало при мысли о будущем – не о том, что ждало их до так называемого несчастного случая, но о будущем, которое Кин обеспечит для них обоих, полагаясь на опыт и мудрость, нажитые в эпохе «двадцать один – А». Это служило неиссякаемым источником для идей и мечтаний, для нескончаемого перечня вариантов их общей судьбы. Кину грезилось, что они с Пенни будут жить вечно.

Забавно. Когда он перестал терзаться мыслями насчет их отношений, все решилось само собой. В его кармане лежало кольцо.

Кину не терпелось доказать, что наконец-то он все понял.

– Просто подумал, насколько они вредные, эти воссозданные блюда, – сказал он, скривив губы в ухмылке, чтобы забыть о приступе головной боли.

– В универе нам читали курс по истории этой эпохи. Особенно по раннему периоду. Столько жиров! Просто ужас, – отозвалась Пенни.

Она сыпала словами даже быстрее обычного, и выраженный британский акцент терялся за лихорадочным темпом речи.

– Преподаватель по классической кулинарии, он у нас был совсем старик, – так вот, он говорил, что воссозданная еда не идет ни в какое сравнение с оригиналом. Мол, на пропитку тратят несколько недель, чтобы копия хоть как-то походила на еду из прошлого. В те времена продукты замораживали, представляешь?

Не унимаясь, Пенни вспоминала самые разнообразные факты о фастфуде.

На развилке они свернули налево и, минуя стандартные музейные стенды, посвященные поп-культуре, политике и спорту, пошли на густой запах кулинарного жира и картошки фри. У входа в сувенирную лавку было не протолкнуться. Чуть дальше светились в воздухе крупные буквы названия павильона «Узнай свою историю», посвященного архивным соцсетям предков.

В репликационном модуле обнаружились две порции жареной курятины. Пенни принюхалась, затем осмотрела их со всех сторон. Запах едва не сшиб Кина с ног, хотя смесь приправ и зелени организаторам удалось воссоздать довольно-таки достоверно. Гораздо точнее, чем все, что он видел за последний час. Синапсы вдруг отказались выполнять свою работу, нервные импульсы замерли, и ароматов выставки как не бывало. В мгновение ока исчез и сам музей, и его посетители, и даже Пенни. Вместо этого Кин оказался в сети закусочных быстрого питания где-то в невадской глуши. Рядом стояла Хезер на пятом месяце беременности. Она потирала округлый живот, Кин смотрел, как по прилавку ползет таракан, а не замечавший его подросток за стойкой ждал, пока клиенты сделают заказ.