Книга Здесь, сейчас и тогда, страница 97 – Майк Чен

Пенни ответила сочувственной улыбкой – судя по виду, не только из вежливости, – и указала на Кина:

– Пускай тоже уволится. Не придется работать по ночам, и еще выплатят годовое жалованье.

По всей очевидности, Инек и Пенни считали, что Маркуса обязали присутствовать на череде каких-то совещаний, но Кин прекрасно понимал, что у него запланирована эвакуация. Даже с маячками бюро, улучшающими точность триангуляции, у оперативников оставалось возвратное окно в пару-тройку часов, ведь эта технология была еще далека от совершенства. Должно быть, Маркус помчался забирать кого-то в самый последний момент.

Или возвращался после убийства Миранды?

– Дети ждут не дождутся торта. Младших скоро укладывать, а старшие непременно засидятся дольше, чем хотелось бы, – сказал Инек.

Его лоб избороздили морщины, и они никуда не делись, даже когда Бенджамин подбежал и схватил его за штанину.

– Привет, малыш, – улыбнулся ему Инек. – Знаю, знаю, все хотят по кусочку торта.

– Зачем он их пригласил? – шепотом спросила Пенни, взъерошив Бенджамину волосы, но в ответ Инек только покачал головой.

Несмотря на эмоциональное противостояние с Маркусом, Кин уже успокоился настолько, что сумел уделить внимание его сыну.

– Привет, Бенджамин. Ну как тебе, весело?

Присев на корточки, он заглянул в ясные голубые глазенки.

– Не могу мячик забрать, – пожаловался мальчуган, указывая на гурьбу детей на лужайке.

Мяч сновал туда-сюда, будто маятник, и каждый удар по нему сопровождался звонким смехом.

– Что ж, давай подумаем…

Когда Миранда была в возрасте Бенджамина, Кин пробовал объяснить ее команде, что они не просто бегают за мячом, а играют в спортивную игру. Успех этой затеи оставался довольно низким – нулевым, если верить недовольным родителям игроков, – поскольку вместо того, чтобы ограничиться мягким ободряющим словом, Кин упрямо пытался передать детям навыки визуализации и рассказать, как оценивать варианты пасов или искать брешь в обороне соперника. Теперь же, глядя в широко раскрытые глаза Бенджамина, он прогнал из головы образ юной Миранды.

– В какие ворота тебе надо забить гол?

Бенджамин указал налево, где светилась голографическая сетка детского размера.

– Понятно, – кивнул Кин. – Что, по-твоему, там происходит? И что делают все остальные?

Наморщив лоб, Бенджамин сосредоточенно покосился на лужайку:

– Хотят забрать мячик…

– Точно. Совершенно верно. А теперь смотри, – махнул рукой Кин. – Все они бегают за мячом. А где ты всегда окажешься, если будешь за ним гоняться?

– Хм…

Казалось, в голове семилетнего мальчика заскрипели шестеренки.

– Позади?

– Так. А если ты позади, мячик тебе не забрать. И какой мы делаем вывод?

– Надо… быть впереди?

– Нет, не обязательно. Впереди, справа или слева. Главное, чуть в стороне от мяча. В итоге он попадет к тебе, причем в тот момент, когда этого никто не ждет. Направляйся не туда, где был мяч, а туда, где он окажется. Это твой первый футбольный урок. Попробуй.

Бенджамин трусцой пробежал по уютному патио, обернулся и одобрительно кивнул.

– Туда, где окажется мячик! – крикнул он.

Без особой спешки Бенджамин переместился на свободный участок лужайки, и вдруг мяч, отскочив от земли, упал в нескольких футах перед ним. Мальчишка сорвался с места, и Кин впервые видел, чтобы ребенок бежал с подобной скоростью. Он повел мяч вперед – наверное, пытаясь двигаться так, как учил отец, хотя со стороны казалось, что Бенджамин вот-вот запутается в собственных ногах.