Книга Нарисую себе счастье, страница 67 – Марианна Красовская

— Да и нам тоже, — кивнул Озеров. — Пока погода хорошая, поедем потихоньку.

Гости принялись собираться. Я наблюдала за этим с удовольствием. Мне все они понравились, но все же не терпелось остаться наедине с Казимиром. У нас было полно дел. Нужно съездить на заводы. Закрыть глиняный карьер на зиму. Утвердить новую роспись. Разобраться с цветным стеклом. Найти горничную. Выбрать учителей для Ильяна и меня.

Поговорить с Казимиром о детях.

Я точно знала, что с этим разговором тянуть нельзя. Марк сказал — чем раньше, тем лучше. И как только последний экипаж скрылся вдали, я позвала Долохова в кабинет. Он удивился, но спорить не стал.

— Случилось что, Мари? Мои друзья тебя обидели?

— Нет, что ты. Они прекрасные люди.

— Тогда о чем пойдет речь?

— Казимир, я ребенка хочу.

Наверное, нужно было как-то поласковее, начиная издалека. Но юлить я никогда не умела. Что же, слово уже сказано, поздно забирать назад.

Супруг мой грозно нахмурился и задал наиглупейший вопрос:

— Зачем?

— Как зачем? Хочу и все. Посуди сам: тебе наследник нужен.

— Зачем? — снова спросил он.

— У тебя заводы… два. Нечестно это — почти незнакомой девке их оставлять.

— Не девке, а жене. На то и рассчитано. Ты у меня умница, справишься. А не справишься — так продашь вон Гальянову. Он тебя не обманет, честную цену предложит. Больше голодать никогда не будешь.

Сказал и к окну отвернулся. Руки в карманы халата засунул и в кулаки сжал, будто я не вижу!

Я закатила глаза, обошла его и ткнула пальцем в грудь.

— Казимир, я серьезно вообще-то. Не хочу никаким Гальяновым дело всей твоей жизни оставлять. Справедливо будет, если дочь или сын заводы унаследуют. Я тебе никто, так, приблудилась случайно. А кровь твоя — это хорошо и правильно. Род продолжить нужно.

— Мари, ты вообще понимаешь, о чем говоришь?

— Думаю, что да.

— Золотая моя, — он подцепил пальцами мой подбородок и наконец взглянул прямо в глаза. — Дети просто так не появляются. За ними в постель ложиться надобно. Вдвоем.

— Да что ты ко мне как к маленькой! — осерчала я. — Я же из деревни! Неужели думаешь, что не знаю, откуда дети берутся?

— Знаешь, выходит? — снова брови хмурит.

— Теоретически, — поджала я губы. — Собачки, кошечки, овечки… Куры яйца несут, кошки котятся. Человека женщина рожает, когда от мужа, когда от любовника.

— И ты готова на это?

Я с любопытством разглядывала сердитое еще лицо, а потом лукаво улыбнулась и положила ладонь ему на грудь.

— Поцеловать меня хочешь?

— А можно? — дрогнул-таки голосом он.

— Нужно, — прикрыла я глаза.

Ничего не произошло. Пришлось приоткрыть один глаз и увериться: он все же медленно склоняет ко мне голову. Вытянула трубочкой губы и вздрогнула, когда Мир прикоснулся к скуле, потом к щеке. Сердце вдруг пустилось вскачь.

Первый мой поцелуй был осторожный и нежный. Я понимала — муж не хочет меня пугать. Мягко и неторопливо он ласкал мой рот. Поймал мою руку, закинул себе на шею. У меня отчаянно закружилась голова, я вцепилась в его воротник, боясь грохнуться на пол. От горячей ладони на пояснице задрожала, задохнулась.

Он отстранился, заглянул мне в лицо встревоженно.

— Все в порядке, Мари?

— Мне очень нравится.

Его глаза вспыхнули, щеки чуть покраснели.

— Не боишься меня?

— Ты совсем дурак, — я потянулась к его губам сама. — Хочу еще. Целуй же меня скорее.