Книга Леди варвара, страница 31 – Руби Диксон

Красный. Так много красного.

Так много крови.

Я чувствую себя больным.

— О, это выглядит очень плохо, — говорю я, удивляясь спокойствию в собственном голосе. У меня кружится голова, и желчь подступает к горлу. Мгновение спустя мир вокруг меня погружается во тьму.

Кейт

Этот мужчина упал в обморок.

Я в шоке смотрю на него сверху вниз, но это правда. Харрек упал замертво в обморок. Он бледен, но дышит. По крайней мере, это уже кое-что. И он лежит на твердой почве. Опять же, это уже кое-что.

Я буду радоваться даже мелочам, потому что прямо сейчас это все, что у меня есть.

Я плюхаюсь на землю рядом с ним, измученная морально и физически после мучительной ночи.

— Шаг за шагом, Кейт, — напоминаю я себе, устало проводя рукой по лицу. Я хочу лечь спать. Я хочу натянуть одеяло на голову и забыть обо всем на свете на несколько часов. Это было бы здорово. Проблема в том, что мы далеко не в безопасности, и я не уверена, что оставаться здесь, на леднике, до конца утра — мудрая идея. Что, если еще больше льда расколется? Я уже чувствую себя совершенно небезопасно, находясь здесь.

Я также практически топлесс, так как мне пришлось использовать свою тунику для веревки, и мне холодно.

Несмотря на то, что мое тело протестует против движения, я сажусь и подталкиваю Харрека локтем.

— Очнись.

Однако он не приходит в себя, и я понимаю, что на льду остается длинный размазанный след крови. Я делаю глубокий вдох и поднимаюсь на колени, чтобы осмотреть его ногу. Боже, как же я сразу не поняла, что он ранен? Его нога пропитана кровью, и меня чуть не стошнило при виде сломанной кости, торчащей из его голени.

— О, отвратительно, — шепчу я вслух.

Может быть, это и хорошо, что он без сознания. Я поднимаю взгляд на его лицо. Он бледен и неподвижен, его дыхание неглубокое, но ровное.

Это нехорошо. Я помню, как Джорджи и другие люди говорили нам, что сломанные кости нужно вправлять немедленно, потому что вши дают нам супер-быстрый заживляющий фактор, а кость, сросшуюся слишком поздно, приходится ломать заново.

Боже, и рядом больше никого нет, кто мог бы это сделать. Я бледнею и прижимаю пальцы ко рту, чтобы подавить подступающую тошноту.

Я могу это сделать. Я могу это сделать. Это должно быть сделано, и больше некому это сделать, так что остаюсь я. Харрек сделал бы то же самое для меня. По крайней мере, я говорю себе, что это так. Я не уверена, что знаю Харрека достаточно хорошо, чтобы думать, что он воткнет сломанную кость обратно в мое тело.

Я тяжело дышу, когда достаю свою новую плетеную веревку и использую ее, чтобы наложить жгут выше его колена. Я надеюсь, что это правильное место и фильмы мне не солгали, потому что это совершенно новая территория. Однако другого выбора нет. Я ополаскиваю руки небольшим количеством воды, смываю немного крови с его ноги, а затем наклоняюсь.

— Это причинит тебе боль сильнее, чем мне, — говорю я ему. — Но я оставляю за собой право блевать несколько раз.

К моему облегчению, меня вообще не тошнит, хотя несколько раз меня и подташнивало. Я делаю все, что в моих силах, чтобы вправить кость как можно прямее, возвращая ее на место в плоть, которая, кажется, не хочет поддаваться. Харрек издает несколько стонов боли, но не выходит из бессознательного состояния, что, вероятно, к счастью. Это кажется чрезвычайно болезненным, но когда я заканчиваю, я понимаю, что поступила правильно — его нога уже меньше кровоточит, заживление идет полным ходом. Я сделала все, что могла. Я плотно стягиваю неровный порез и перевязываю его кожей, вырезанной из моих собственных брюк.