Книга Выбор варвара, страница 68 – Руби Диксон

— Боги, я заметил. — Он в спешке снимает с себя последний слой одежды и оказывается передо мной обнаженным.

Я сажусь, потому что хочу изучить его. Его странные отметины, которые поднимаются по одной стороне его лица идеально прорисованными узорами, продолжаются по всей руке и ноге, едва не задевая пах. На другой стороне его тела есть шрамы, от бедра до плеча, большинство из них — маленькие серебристые полоски на синей коже. Часть его плоти выглядит другого оттенка, чем остальная часть, что удивительно. Когда он забирается ко мне в меха, я кладу руку на одно такое место у него на животе.

— Почему здесь твоя кожа светлее?

— Ты не знаешь? Она искусственная. Наверное, мне следовало рассказать раньше.

— Ис-скус-свенная?

— Не настоящая. Ее заменили, когда я был ранен на войне. Часть моего бедра, — говорит он, опуская мою руку к одной упругой ягодице, а затем возвращая ее к своему животу. — Мой живот и моя рука. — Он показывает, и теперь, когда он это сказал, я вижу странную линию вдоль одного локтя, как будто вся его рука была окрашена в более светлый оттенок синего.

— Это выглядит очень реалистично, — говорю я с благоговением. Я тыкаю в него пальцем для пробы.

Он усмехается.

— Теперь это часть меня. Плоть была пересажена на мою, и все нервные окончания ощущаются одинаково. Что, я полагаю, не так уж много значит для тебя. Давай просто скажем, что во мне были дыры, и они меня подлатали. — Его пальцы убирают прядь гривы с моего лица. — Тебе это не кажется странным?

Я не могу не нахмуриться.

— Почему в тебе были дыры?

— Война. Это… это нехорошо. Это когда… — он делает паузу, размышляя. — Ну, я думаю, это когда одно племя посылает своих охотников напасть на охотников другого племени.

Напасть на охотников другого племени?

— Но зачем?

— Когда тебе не нравится то, что делает другое племя. — Он пожимает плечами.

— Но разве они не твои родственники?

— Не всегда. — Его тон становится отстраненным, холодным. Это часть того, что ему не нравится, то, что ранит его глубоко внутри. — Это сложно, Фарли.

— Тогда давай отложим это на другой раз, — говорю я ему и обвиваю руками его шею, чтобы мы могли еще немного поцеловаться. Я опускаю его на одеяла и прижимаюсь сосками к его обнаженной груди. Теперь ему хорошо и тепло рядом со мной, и я снова стону, потому что мне нравится ощущение моей кожи на его, наших костяных пластин, трущихся друг о друга. — Это намного лучше, чем раньше, ты не согласен?

— Ты такая мягкая, — бормочет Мёрдок. — Забавно, что ты такая мягкая и в то же время такая задира.

— Крутая задница (прим. англ. Задира — «badass», а крутая задница — «Bad ass»)?

— Не бери в голову. Мы можем оставить это на другой раз. — Его рука скользит вниз по моему боку, и он ласкает мою ягодицу. — Я должен признать, что здесь намного теплее.

— Правда ведь? И мы сможем исследовать друг друга, — радостно говорю я ему. — Я хочу прикоснуться ко всему тебе.

Он наклоняется и касается моего носа своим.

— Фарли… это странный вопрос, но как много ты знаешь о сексе? Спаривании?

Я хихикаю.

— Ты думаешь, я не знаю, что такое спаривание?

Его смешок ощущается теплым на моей коже.

— Дело не в этом. Я имею в виду, когда я встретил тебя, ты была голой. Но иногда мне кажется, что ты о чем-то не знаешь, и ты меня удивляешь. Так что просто подыграй парню в этом, хорошо? Я не хочу, чтобы ты с криком убежала, если я попытаюсь прикоснуться к тебе.