Онлайн книга «Сердце варвара»
|
Думаю, что предпочла бы иметь счастливого, здорового Пашова с пустотами в голове, чем того, кто испытывает боль, но сохранил свои воспоминания. Мясные субпродукты отправляются в сотейник — точнее, в мешочек для тушения — вместе с щедрой порцией нарезанных кореньев, небольшим количеством не-картофеля, большим количеством острых специй и парой костей, добавляемых для придания бульону аромата. Пока это готовиться, я нарезаю побольше не-картофеля и измельчаю его, используя косточку в качестве пестика. С небольшим количеством воды и жира получается тестообразная масса, и я собираюсь использовать ее для своих мясных пирожков. Я наблюдаю за Пашовом и малышом во время работы, и каждый раз, когда Пейси хихикает над чем-то, что делает Пашов, у меня на сердце становится немного теплее. Вот так, наедине, мне кажется, что мы снова семья. Я не могу перестать улыбаться. Вскоре тушеное мясо начинает пузыриться и наполнять пещеру восхитительными ароматами. Пашов оценивающе втягивает носом воздух и бросает на меня восхищенный взгляд. — Пахнет вкусно. — Конечно, так и есть, — говорю я с дразнящей ноткой в голосе, когда складываю маленькие кружочки «теста» вместе. — Я знаю, что тебе понравится. Он выглядит задумчивым, когда Пейси забирается к нему на колени и начинает теребить его длинные черные косы. — Конечно, знаешь. — Он делает паузу, затем продолжает. — Ты не расскажешь мне больше… о нас? О том, что произошло после того, как мы нашли отклик? По какой-то причине мне хочется покраснеть. Я скатываю один из кружочков теста в шар и смазываю его небольшим количеством топленого жира, прежде чем разровнять. — Что ты хочешь знать? — Все. Я поднимаю глаза, и наши взгляды встречаются, и это странно напряженно и эротично. Моя киска отвечает ему, и я чувствую легкий трепет возбуждения. Притормози, Стейси, — напоминаю я себе. — Ты не умеешь двигаться медленно, но на этот раз постарайся сделать это правильно. Даже если я сейчас чувствую себя возбужденной и счастливой, я не смогу снова переспать с ним, пока не буду уверена, что не собираюсь плакать из-за этого. Это несправедливо по отношению к нему. — Ну что ж, — говорю я, размышляя во время работы. — Во-первых, нам нужна была своя пещера. Ты все еще жил со всеми охотниками, и я точно не смогла бы туда втиснуться… *** Сегодня чудесный день. Один из лучших, что у меня были за долгое-долгое время. Мы остаемся в маленькой пещере, счастливые, у костра, и просто разговариваем. Мы разговариваем бесконечно. Большую часть разговора веду я, рассказывая ему о первых днях после того, как мы нашли отклик, и о том, как все было странно, и как он пытался научить меня охотиться, не понимая, что я была совершенно счастлива быть домохозяйкой. Я рассказываю ему о том, как впервые попробовала сырое мясо, о том, как случайно оскорбила усилия его матери устроить для нас праздничный ужин, о том, как была устроена наша маленькая пещера до того, как мы потеряли ее во время землетрясения. Я рассказываю ему обо всем, что приходит мне в голову, и готовлю еду, пока мы разговариваем. Суп получается чудесный — густой, мясистый и насыщенный бульоном. Пашов съедает две тарелки и жадно смотрит на остатки, и я чувствую сладкую боль счастья, когда он крадет кусочек из моей чашки, когда я не смотрю. Я думаю, это похоже на то, как это было раньше. Моя пара очень любит поесть, а я люблю его кормить. Пирожки с мясом получаются менее удачными — у меня нет муки из семян, которую я обычно использую, и у меня нет своей сковороды. Я использую самую маленькую из тарелочек, и в итоге пирожки подгорают до чертиков с нижней стороны. Я не могу разогреть их настолько, чтобы они подрумянились снаружи, но Пашову, похоже, все равно. Он съедает каждое блюдо, как только оно снимается с огня, его глаза сияют от удовольствия. Он объявляет их своим вторым любимым блюдом, которое он когда-либо пробовал, но не говорит мне, какое первое. |