Книга Цитадель, страница 12 – Клэр Кент

Одно я знаю точно. Коул — не тот мужчина, из которого я когда-либо смогу что-то вытрясти.

***

Остаток дня и последующие три дня мы тащимся миля за милей по пустынной местности.

По мере того, как мы продвигаемся вперед, местность становится все более твердой, но от этого не менее жуткой и незнакомой. Мы все еще находимся на территории бывшей юго-восточной Вирджинии, но вместо тихих ферм, маленьких городков и проселочных дорог мы путешествуем по чужеродному ландшафту с заболоченными пастбищами, отчаявшимися деревьями, все еще цепляющимися за жизнь, и заплесневелыми руинами былой цивилизации.

Это ощущается гораздо более угнетающим и изолированным, чем когда-либо было в нашем затопленном отеле посреди океана.

Я ненавижу это.

Я ненавижу все это.

У меня болят ноги. Мои теннисные туфли постоянно промокают и вот-вот развалятся. Моя кожа обгорела, несмотря на длинные рукава и шапочку. И еще тут водятся насекомые.

Насекомые повсюду.

Брианна тоже несчастна. Невозможно сказать, о чем думает Коул, но я не могу представить, чтобы кому-то на самом деле понравилось такое путешествие.

Если только этот кто-то не мазохист.

Хотя я и не знаю предпочтений Коула, мне было бы трудно в это поверить.

С каждым днем он не становится ни дружелюбнее, ни разговорчивее. В конце концов даже Брианна слишком устает, чтобы болтать, так что мы идем в основном молча.

К концу четвертого полного дня ходьбы окружение, наконец, начинает меняться. Заболоченность почти исчезла. Местность вздымается и опускается в виде пологих холмов. А вдалеке даже есть несколько гор. Когда мы переходим на более сухую почву, насекомых становится меньше, и воздух кажется свежее.

Я начинаю чувствовать себя лучше, несмотря ни на что.

Вечером, когда мы останавливаемся, Коул, как обычно, разводит костер, чтобы мы могли вскипятить воду и безопасно ее пить. Чуть раньше он подстрелил кролика, а теперь снимает с него шкурку и нанизывает на вертел, прежде чем поджарить на костре.

Это жареное мясо — лучшее, что я ела за последние годы, когда питалась практически исключительно рыбой и морскими водорослями.

— Как ты думаешь, сколько нам придется пройти, прежде чем мы доберемся до других людей? — спрашиваю я Коула, рукавом толстовки вытирая жир с подбородка.

Он слегка пожимает плечами.

— Не знаю, — в колеблющемся свете костра его лицо кажется особенно суровым, а глаза выглядят просто жуткими. — За горами, наверное.

Сейчас слишком темно, чтобы разглядеть горы вдалеке, но я помню, какими далекими они казались.

— Как ты думаешь, сколько времени нам потребуется, чтобы добраться туда? — спрашиваю я, бросая взгляд на Брианну, которая слушает, пока ест.

— Понятия не имею. Может быть, еще неделю.

Мои плечи опускаются. Еще одна неделя такого похода звучит ужасно, но я думаю, что нереально ожидать чего-то более быстрого. Пройти пешком по всей Вирджинии нелегко, и кто знает, может быть, именно столько нам нужно будет пройти.

Возможно, вся Вирджиния сейчас практически заброшена, и нам придется идти еще дальше на запад. Коул, по-видимому, так же, как и мы, не имеет четкого представления о месте назначения. Мы совершаем это путешествие в неведении.

— У кого-нибудь еще есть машины? — спрашивает Брианна.

Коул переводит взгляд на нее.

— Они все еще где-то есть. В основном брошенные и сломанные. Раньше я иногда видел людей за рулем, но сейчас здесь почти нет бензина. Возможно, нам повезет, но не рассчитывайте на это.