Книга Где распускается алоцвет, страница 142 – Софья Ролдугина

Дрёма просиял и торжествующе обернулся почему-то к Ружину:

– Вот я же говорил, что нам не хватает хорошей ведьмы! Да, Алика, всё так, – подтвердил он. – Я только дополню и поправлю: ещё такое поведение встречается у одержимых. Увы, то, что наш подозреваемый одержим, я понял уже потом, слишком поздно.

Алька похолодела:

– Одержим… кем?

– Кем-кем, – буркнула Сияна, отрезая одним плавным чётким движением себе ещё кусок торта. – Костяным, естественно. У них симбиоз. Трогательное сотрудничество.

– Именно! – подхватил Дрёма. И вздохнул. – И это, к сожалению, всё осложняет. Да, кстати, худшая новость недели: Костяной-Свистунов сбежал. Прямо в тот момент, когда я ехал из Гречина, чтобы повторно его допросить… И большая благодарность Мормагону Князеву, что он никого не убил, пробивая себе путь на волю.

– Ты ему лучше не благодарность объяви, а премию выпиши, – хмыкнула Сияна. – Мор виниловые пластинки собирает, сейчас как раз охотится за одной. Я в них ни лешего не смыслю, но стоят они порядочно.

– Выпишу, – пообещал Дрёма. – В крайнем случае заплачу из своих… Так вот, Костяной, он же Невзор Свистунов. Мелкий колдун, мелкий преступник и в целом неудачник. Единственное его деяние, заслуживающее внимания, пусть и в негативном смысле, это договор с Костяным, вернее, то, как он ловко сумел скормить ему своих товарищей и попросить в обмен великую силу. Надо ли уточнять, что это опасная просьба, если заключаешь сделку с нежитью? Ведь нежить всегда стремится вернуть себе подобие жизни… или, если не получается, просто кого-то сожрать. Свистунову повезло – его не сожрали, но и силу ему даровали весьма любопытным образом. Он стал для Костяного смертным сосудом.

…Слияние, вероятно, не было мгновенным. И вряд ли Свистунов сразу осознал, что случилось. Просто в какой-то момент он обнаружил себя внутри кургана, среди трупов своих «приятелей»; сначала испугался, скорее всего, что его обвинят в убийстве, и попытался замести следы. Колдовскими методами, теми же самыми, с помощью которых он годами уходил от наказания за мелкое воровство и избегал штрафов за неправильную парковку… Убегая, он прихватил с собой и золото.

– Свистунов местный, гречинский, в столице после развода он бывал только наездами, – пояснил Дрёма. – Но старые связи – полукриминальные – сохранил, особенно с земляками. Золото он сбывал, к сожалению, не только через ломбард. У него было целых шесть точек, половина из которых работает полулегально, ни документов, ни отчётности… Отследить покупателей обычными методами почти невозможно.

– Особенно спустя некоторое время, – скривилась Сияна.

– Ну там, где не справляется аналитический отдел, выручает старое доброе колдовство, – хмыкнул Дрёма. – У меня тоже есть кое-какие связи. Работать пришлось почти двое суток без перерыва, даже учитель не отказал и приехал помочь… В общем, сейчас мы отыскали, собрали и честно выкупили почти всё золото. Почти – на руках осталось девять предметов, включая твоё кольцо, Алика. Все они либо качественно «очищены», в чём я сомневаюсь, либо спрятаны и от Костяного, и от нас… И тут возникает серьёзная проблема.

Алька кивнула. Она, кажется, начала понимать, к чему клонит Дрёма.

– Костяной не успокоится просто так.

– Именно. Со Свистуновым у него взаимовыгодное сосуществование – туповатый, но упёртый паразит и ушлый мелочный колдунишка. От одного – немалая сила, накопленная как при жизни, так и после, в кургане, от другого – тело-носитель и знание современных реалий. Костяной, разумеется, стремится как можно скорее вернуть себе золото и снова упокоиться… – Дрёма задумчиво пробарабанил пальцами по столу. – Но, как и всякая нежить, он становится сильнее с каждой растерзанной жертвой, так что Свистунову выгодно затягивать поиски.