Онлайн книга «Где распускается алоцвет»
|
Возможно, мужнин. Тревога никуда не делась, но и дальше бесцельно подглядывать за чужой жизнью было как-то стыдно. Алька прошлась ещё туда-сюда и всё-таки вернулась домой. Немного поработала – на почту как раз новое задание упало, а там и время ужина подошло. Потом баб Яся предложила посмотреть вместе какой-нибудь фильм и почему-то выбрала ужасно неловкую историю про девушку, которую шантажировали не то письмами, не то фотографиями, а она страдала и никак не могла рассказать правду ни семье, ни помогающему ей сыскарю… Алька с трудом досидела до конца, потом изобразила сонливость и поднялась наверх, в свою спальню. А через час – когда баб Яся легла спать и начала наконец прихрапывать – тихонько оделась и снова выбралась из дома. Но на сей раз не просто так, а повязав на пояс особый узел, отводящий взгляды. «Это чтоб никто не привязался на улице, – успокаивала она себя. – Мало ли идиотов гуляет по ночам?» На окраине, за текстильной фабрикой, надо признать, таких было исчезающе мало, так что ощущался самообман как-то неубедительно. На плече болталась сумка, а в ней лежал термос с горячим чаем, обережный знак на деревянной пластинке, завёрнутый в платок, и железная подкова. С час Алька бродила по району около участка Сенцовых, поглядывая в небо, а потом плюнула на конспирацию и, поплотнее запахнув куртку и надвинув капюшон на самый лоб, села на скамью у детской площадки, буквально метрах в двадцати от нужного дома. Пахло дымом, вероятно, от печей; тучи висели низко, изредка где-то там громыхало. Наверное, поэтому Алька расслабилась – и едва не пропустила самое интересное. Что-то сверкнуло у Сенцовых прямо над трубой, а потом красным зигзагом ушло в небо, в серые облака. «Попался!» Дрожащими руками Алька влезла в сумку, пожалуй, даже надеясь не успеть, вытащила подкову и нацелила на зигзаг так, чтоб он оказался внутри. И крикнула: – Что вижу, то моё! Явись передо мной, кем бы ты ни был! И дёрнула подкову на себя, точно рыбку подсекая. Красная молния в тучах задрожала, силясь вырваться… и скатилась на выщербленный асфальт между детскими качелями и песочницей. Там, в опалённом круге, стоял Айти, и взяться ему было решительно неоткуда, разве что он и впрямь с неба свалился. В красной рубахе с распущенным воротом и с вышивкой по манжетам; в красных штанах, подпоясанный красным кушаком. Глаза – змеиные, с узкими зрачками-щёлочками – сияли чистым золотом. – Алика, – мягко произнёс он неузнаваемым голосом. – Ну зачем? – А зачем ты довёл Сенцову до больницы? – зло спросила она. Голос дрожал от обиды. Тоже хотелось спросить: а зачем это оказался ты, как ты мог? – Это ведь ты был? Айти вздёрнул подбородок, и золотые глаза засветились ещё ярче. – Я не беру ничего, кроме того, что мне предлагают добровольно. И всегда даю что-то взамен. В горле был комок. – И что ты дал Сенцовой? – То, о чём она просила, – усмехнулся Айти, скрещивая руки на груди. Такой красивый… даже сейчас красивый, когда всё уже было ясно. – Деньги. Золото. Забытый клад… У неё четверо детей, Алика, какой, к лешему, секс? Она пожить хочет, не попрошайничая по родным. К щекам кровь прилила, резко, словно по лицу тряпкой хлестнули; Алька сглотнула и спросила ещё злее и резче прежнего: – Кто ты? – А то ты не знаешь, – ответил Айти. Усмешка у него стала кривая. – Зачем ты меня поймала, Алика? Чего тебе от меня нужно? Хоть себе ответь. |