Книга Где распускается алоцвет, страница 67 – Софья Ролдугина

…да так и застыла, потому что мимо окна – мимо медленно осыпающегося стекла, словно бы следуя за осколками, – проскользнула алая молния.

Что-то вспыхнуло внизу, точно взорвался бесшумный фейерверк, рассыпая искры. И ещё раз, чуть левее… взвыл-загудел Костяной недовольно… и ещё раз…

«Дальше?» – не поверила себе Алька.

Получше закрепив дурацкое полотенце, она влезла в слетевшие тапочки и подошла к окну, осторожно, опасливо. Под подошвами хрустело стекло. Снаружи отчётливо несло дымом, осиновым, горьким.

А вот Костяного не было видно – ни во дворе, ни на тротуарах, в арке, подсвеченной фонарём с дороги. Небо заволакивало тучами, по-осеннему неумолимо. Погромыхивал гром; на горизонте, над крышами, посверкивало.

– Что, правда убежал? – пробормотала Алька, выглядывая наружу. Дул ветер, холодный и сырой; голые плечи заледенели. – Серьёзно?

– Неразумные твари – как дети, могут быть упорными, но и отвлекаются легко, – произнёс знакомый голос, приятный, но словно бы чуть усталый. – Впустишь меня?

Не веря себе самой, Алька оглянулась вправо.

Айти был там.

В узких порнографических джинсах, в свободной красной футболке, сползающей с одного плеча, и босой; он сидел на краешке балкона этажом выше, чуть подогнув ноги, и глаза у него светились змеиным золотом.

– Эм… – Алька покосилась на остатки совершенно уже безвредного оберега, болтающиеся по бокам от окна, и подумала, что такую вежливую нечисть ещё не встречала. Потом смахнула с подоконника стекло, гостеприимно распахнула бесполезную, пустую раму и отступила в сторону: – Заходи.

Айти не запрыгнул внутрь – соскользнул по немыслимой траектории, словно по ветерку съехал на заднице, и мягко ступил на пол.

В горле у Альки пересохло. Она вдруг ужасно смутилась, и не потому даже, что стояла сейчас с мокрыми всклокоченными волосами, в одном банном полотенце на голое тело… А потому что сбежала из Краснолесья, как трусиха, лишь бы не признаваться, что ревнует Айти, и думает про него, и скучает.

Да, всё-таки скучает.

– Извини, – вырвалось у неё. – И, ну… спасибо.

Айти не сдвинулся с места, не пошевелился даже. Он был сейчас пугающе чужим – с этими сияющими глазами, чересчур гладким для смертного мужчины лицом, отстранённый и нечитаемый.

– Будешь должна, – усмехнулся он. – Да и отдавать свою законную добычу какому-то безмозглому покойнику? Это себя не уважать.

– О, а ты не покойник? – уточнила Алька на всякий случай, хотя теперь уже знала на сто процентов, что перед ней – не колдун-неудачник Светлов, вернувшийся из могилы. Тот бы не стал никого спасать. – Что не безмозглый – я знаю, мне уже рассказали, что ты Чибисам компьютер починил.

Снаружи подул ветер, смёл салфетки со стола, шевельнул раму.

Света так и не было, если не считать змеиных глаз-фонарей.

– Скоро будет без разницы, мёртв я или нет, – тем же страшным, чужим голосом посулил Айти, скрещивая руки на груди. – Знаешь, сколько силы кроется внутри ведьмы? В сто раз больше, чем в обычной женщине. Соблазню тебя, выпью досуха и потом ещё лет десять-двадцать поживу как обычный человек.

По спине пробежали мурашки.

«Нет, – подумала Алька устало. – Так нельзя. Три часа ночи, окно леший знает кто расколотил, везде стекло раскидано… Хватит с меня».

– Погоди, – сказала она вслух. – Я сейчас.

И, опустившись на карачки, полезла под диван.