Книга Плетельщица снов, страница 140 – Наталья Журавлёва

Такое повышенное внимание меня сильно смутило. Захотелось стать меньше, скрыться под объемной накидкой или одеялом, а еще лучше просто запереться в своей уютной лавочке и никуда не выходить до конца столетия. Ну или хотя бы до того момента, когда мое маленькое незапланированное представление на балу не затмит еще какое-нибудь городское происшествие.

— Похоже, твое появление на балу стало событием года, — довольно проговорил Фо.

От него, конечно, не укрылось такое внимание ко мне. Томас расправил спину, хотя, казалось, куда уж прямее, его шаги стали медленнее и вальяжнее, а подбородок вдруг потянулся вверх.

— Ты не мог бы идти чуть быстрее, — взмолилась я. — Давай найдем какое-нибудь маленькое кафе и поскорее там спрячемся.

— Спрячемся⁈

Томас и вовсе остановился.

Проходившая мимо троица подруг, все как одна под летними кружевными зонтами, едва завидев меня, тоже принялись перешептываться. Раздались сдерживаемые смешки.

— Может, она их на поводке за собой водит, — донеслось до меня.

Девицы, уже не сдерживаясь, рассмеялись.

— Томас, прошу тебя, давай просто пойдем, — взмолившись, я потянула своего спутника за рукав.

Капитан обворожительно улыбнулся девицам. Те вдруг смутились и поспешили пройти мимо.

Мы снова двинулись вперед, хоть и очень-очень медленно. И на том спасибо.

— Наверно, я скоро сгорю от стыда, — тихо пожаловалась я, когда мы наконец вошли на веранду милого кафе на улице Певчих Птиц. — Как некстати на меня свалилось все это ненужное внимание.

По моей просьбе мы с Томасом сели за самый дальний столик.

— Ненужное, значит, — Фо качнул головой. — Мия, позволь тебе не поверить.

В голосе капитана вдруг появился металл, от которого мне стало не по себе.

Я отложила меню и взглянула на мужчину.

— Послезавтра ты открываешь лавку снов в городе, где вот уже пару десятков лет ничего подобного не было. В городе, где большинство жителей опасаются подобной магии и при других обстоятельствах вряд ли перешагнули даже порог твоей лавочки. И даже выданное Городским советом разрешение на торговлю снами вряд ли помогло бы.

Я смотрела на Томаса, на его обозленное лицо и никак не могла понять, что именно его так взбесило.

— Зато после произошедшего на балу о появившейся в городе юной плетельщице снов не говорит разве что ленивый. Теперь каждому захочется посмотреть на девушку, чьи иллюзии оживают прямо на глазах, а для этого люди придут в твою лавку. И ты хочешь сказать, что это просто случайность, которая тебя даже не радует? — последние слова Томас буквально выплюнул мне в лицо.

Под его разъяренным взглядом я боялась пошевелиться.

Больше всего меня ошеломила даже не вся эта тирада, а агрессия, негодование и досада, которые так отчетливо прозвучали в словах дозорного.

Томас нервно закинул ногу на ногу, сделал глоток охлажденного ягодного морса и попытался мне улыбнуться, но вышло не очень. Кажется, он уже жалел о собственной несдержанности, но было поздно.

— Почему, Томас? — прошептала я. — Почему ты так ненавидишь рукотворные сны?

Он молчал. Я видела, что в нем сидит какое-то очень старое и больное чувство, но догадаться о том, что именно его так мучает, я была не в состоянии. А его недвусмысленные намеки о том, что на балу я с определенным умыслом выставила живые иллюзии напоказ, причиняли боль мне самой.