Книга Плетельщица снов, страница 157 – Наталья Журавлёва

— Не такая уж я и смелая, — пискнула я.

— Ошибаешься! — Максимилиан долил в свой бокал оставшееся в бутылке вино. — Нужно обладать храбростью и мужеством, чтобы уехать оттуда, где все знакомо и предсказуемо, туда, где нет никого, кто помог бы и поддержал в трудную минуту. Да еще открыть в незнакомом городе собственное дело.

Флем ударил ладонью по столешнице, и я подпрыгнула от неожиданности.

— Ну надо же, ты решила открыть лавку снов в Бергтауне и еще говоришь, что не смелая! — выпалил он.

Но вот опять! Что не так было с этим городом? Интересно, я об этом хоть когда-нибудь узнаю?

— Так что это правда, ты очень-очень храбрая, — улыбнулся Максимилиан и добавил: — И красивая. Даже очень!

Я стояла и молчала, не зная, как реагировать, пока не догадалась, что господин столичный сыщик просто перебрал вина, а вовсе не очарован моей неземной красотой. Хоть после такого вывода, мне и стало немного обидно — лучше бы он вообще ничего не говорил.

— После бутылки вина, ты говоришь это всем девушкам? — фыркнула я.

— Вовсе нет, — спокойно возразил Макс, — я вообще никому этого не говорил.

Одним махом он осушил бокал.

— Ты особенная, Мия Винд. Жаль, я не сразу это понял, — медленно проговорил он, всматриваясь в дно пустого бокала.

Я решила не придавать словам нетрезвого мужчины особого значения. Тем более, что до этого момента все, что я слышала от Флема, в основном сводилось к иронии и дурацким шуткам.

— А был повод выпить? — спросила я, когда Максимилиан решительно отодвинул стул и, покачнувшись, встал.

— Скорее, не было повода не пить, — помедлив, ответил он.

Флем хотел поставить пустой бокал на стол, но передумал и оставил его в руке.

Странно, когда я видела Макса последний раз, он выглядел вполне довольным жизнью. Помнится, посоветовал Курту что-то мне рассказать, и друг такой сюрприз — Максимилиан Флем, топящий собственную тоску в вине.

А потом Макс вдруг разжал пальцы. Бокал упал на плитки пола и со звоном разлетелся на множество прозрачных осколков.

Флем равнодушно посмотрел на содеянное:

— Разбился, — констатировал он.

— Я заметила, — вздохнула я и присела, чтобы собрать осколки.

Пару мгновений Максимилиан наблюдал за моими действиями, а потом опустился рядом.

— Прости, я не хотел, — прошептал он.

— Это ты утром матушке Бульк скажешь, — пожала я плечами. — Вряд ли она обрадуется тому, что гости бьют ее посуду.

— Я куплю Лусии новые бокалы, — пообещал Макс и принялся собирать осколки вместе со мной.

Так мы и водили руками по полу, отбирая крупные стекла и осторожно нащупывая мелкие осколки.

Не знаю в какой именно момент я осознала, что Максимилиан замер. Я вдруг ощутила на себе его взгляд и подняла голову. Он смотрел на меня, не отрываясь и не моргая, точно завороженный.

От этого взгляда мне стало жарко, по телу прошла дрожь. Губы пересохли, и мне пришлось несколько раз провести по ним языком.

Взгляд карих глаз Макса медленно переместился вниз. Его тяжелое дыхание стало слышным.

Я не могла пошевелиться. Так и сидела, держа в открытых ладонях разбитые стекла и не сводя взгляда с лица мужчины. Черты лица Максимилиана потеряли резкость, глаза светились теплом, все его тело точно притягивало внутренней силой, скрытой внутри.

Время остановилось в пределах маленькой кухни, освещенной последними лучами заходящего солнца. Ни один мужчина до этого момента не вызывал у меня эмоций, которые будил сидящий передо мной на коленях Максимилиан Флем.