Книга Пленница Кощея, страница 21 – Полина Змееяд

— А что же я тут одна делать-то буду?

Тут улыбнулся Кощей, и мне вдруг легче на душе стало — ясный у него сделался взгляд, будто он вовсе не сотни лет на свете жил, будто и вовсе еще молод.

— Нравятся тебе книги из дальних стран? — он рукой на полки указал.

Я кивнула, дыхание затаив. Неужто доверит мне с ними работать?

— Много в них знаний — мудрых и опасных, а порядка на полках нет. Ты и наведешь, все книги по полкам заново расставишь. А когда поеду я осматривать свои владения, со мною отравишься: будешь просьбы и жалобы жителей лесных записывать, вместе со мной учет предметов волшебных вести. По пути мы и Ягу навестим, ты Милавушку свою проведаешь.

Отлегла у меня печаль от сердца, когда поняла я, что не станет меня Кощей в черном теле держать. Так я расчувствовалась, что слезы чуть не полились от облегчения, пришлось голову склонить, чтобы того не показывать.

— Мудр ты, царь Кощей. Прости уж, что сразу того не разглядела.

Милавушку я собирала в дорогу, едва слезы сдерживая. Уж и улыбаться старалась, и веселиться, да все одно — на душе грустно и боязно. Чуяла я, что беда надвигается, но разве ж могла перечить царю Нави?

Уезжала Милава на повозке, в которой ничего-то почти и не было: ни перинки пуховой, ни подушечки, только снеди на денек, сарафанчики простенькие, да кафтанчик теплый.

Кощей меня за ворота не пустил. Кабы не его запрет, не сдержалась бы, за повозкой побежала, да он на крыльце каменном стоял, взглядом коней и слуг своих провожая. Я же к воротам прислонилась, и когда скрылась Милава за деревьями слезы уж сдержать не могла.

Тихо всхлипывать старалась, а царь все ж услышал. Подошел, плеча моего легонько коснулся, осторожно так, будто я фигурка из дорогого стекла.

— Не печалься, Ядвига. Обеим вам разлука на пользу пойдет, — мягко его голос звучал, да так по-живому, что и слезы литься по щекам перестали.

— Но как же не бояться, коли одна ора там. Чувствую я белу скорую, надобно будет мою девочку защитить, — возразила несмело, да на царя и взгляд не решилась поднять.

Он же вздохнул только, руки его опустились, будто сил он разом лишился.

— Нельзя тебе вечно ее опекать, пора ей уже и своим умом пожить.

— Молода она совсем, глупостей наделает! — все спорила я, хоть и знала, что прав Кощей.

— Наделает, иначе как же она уму научится? — улыбнулся Кощей. — Присмотрят ща ней и птицы небесные, и звери лесные, и рыбы речные. А тебе за работу приниматься пора.

Я встрепенулась и кивнула. И хоть страх ща Милавушку никуда не подевался, мне и правда за работу пора. Коли таковы местные законы, значит, надобно быть полезной.

Проводил меня Кощей снова в свой кабинет, книгами уставленный. Солнце полуденное в окно лучи посылало, деревья шуршали и легкий ветерок через раму приоткрытую с занавесками играл. Хорошо тут мне стало, даже радостно, и при взгляде на книги иноземные позабыла я ненадолго свои печали.

Жердик нас уж поджидал. Кощей взглядом комнату окинул, убедился, что тут все в порядке, и ушел, указаний никаких не оставив.

— Ну что, зверь диковинный, — я к жердяю повернулась. — Покажи мне, как далеко рукой дотянуться можешь.

Тварюшка серая грудь гордо выпятила, к правой стене плечом прижалась, да левой рукой достала вдруг до полок с книгами у другой стены. Я только ахнула, а Жердик, кажется, заулыбался. Жутко мне стало при виде его зубов, да глаза его радостью светились.