Книга Хрущевка княжны Соколовской, страница 55 – Полина Змееяд

Я нервно дернула плечами, хотя и не помнила вовсе.

– Вспоминай. Думай, – резко потребовал Эдуард.

Я попыталась сосредоточиться на тех немногих воспоминаниях о том прошлом, когда я еще не была Маргаритой. Но ничего, кроме бесконечной работы на ум не приходило. Работы и боли в груди, которая усиливалась время от времени, но проходила, стоило лишь принять какие-то таблетки. Однажды они перестали помогать.

– Инфаркт, – прошептала я дрожащими губами.

– В каких-то сорок лет! – ехидно добавил Краузе. – На твоих похоронах коллеги сказали, что «лучшие уходят слишком рано». Конечно, они скорбели, ведь теперь им не на кого свалить всю скучную и дешевую работу.

Хлесткие слова ранили, но я знала, чувствовала, что они правдивы. И сердце сжимал уже не очередной приступ, а самая обыкновенная обида. Теперь я вспомнила: не в деталях, но в целом.

Действительно много работы, из-за которой я все откладывала поход к врачу. Показное дружелюбие, отсутствие друзей и бесконечный холод одиночества в собственном доме. Я просто не умела жить иначе, но как же, черт возьми, обидно осознавать, что те мои годы прошли так пусто.

– И сейчас ты пытаешься жить так же, как и в прошлый раз. Но если делать то же самое раз за разом, можно ли рассчитывать на иной результат?

– Подождите, – я беспомощно замахала руками, пытаясь уложить в голове все, что только что услышала. – Хотите сказать, вы с самого начала знали, что я – не совсем Марагрита?

Если так, то наши предыдущие разговоры обретают смысл. А я-то все гадала, к чему эти вопросы про «кто вы такая».

Эдуард скосил на меня глаза с презрительным снисхождением, как на неразумное дитя.

– Разумеется, я не мог не заметить. В отличие от остальных людей в твоем беспечном окружении, я давно наблюдал за тобой. Вернее, за Маргаритой. Она демонстрировала все признаки пробуждающейся силы, но – вот парадокс – силы в ее духе не было и в помине. Я ждал. И дождался тебя, кто бы ты ни была.

Я облокотилась на спинку дивана и прикрыла глаза. Голова снова начала немного кружиться, к горлу подкатывала тошнота.

– Почему сразу не рассказали, что знаете, кто я?

Краузе сел рядом: я все еще не открывала глаз, но почувствовала, как прогибается мягкая подушка.

– Не был до конца уверен. И хотел дать тебе время на адаптацию. Кажется, зря, надо было сразу все объяснить. Но уж извини: ты первая пришлая душа, с которой мне приходится иметь дело.

«Пришлая душа» – вот значит, как тут называют таких, как я. Интересно, мог ли Владислав догадаться о том, что Марго не просто изменилась, а стала совсем другим человеком?

– Итак, вернемся к насущному вопросу, – после короткой паузы бодро заговорил Краузе. – Судя по сигналам, которые подает твоя сила, ты сейчас совершаешь нечто вроде акта самоудушения.

Я удивленно покосилась на наставника и даже выпрямилась. Его странные слова вмиг сбили с меня усталость и заставили забыть о плохом самочувствии.

– Но я ведь наоборот делаю все, чтобы раскрыть свои способности. Бег, чтение, дыхательные упражнения. И работать мне надо, иначе на что я буду кормить сестер?

Я правда совершенно не понимала, что сделала не так. И что было не так в прошлой жизни.

Краузе вздохнул и снова посмотрел на меня, как на идиотку.

– Ты снова берешь себя в ежовые рукавицы. Составляешь план и идешь к нему с упорством танка, не обращая внимания ни на усталость, ни на другие проблемы. И сила бунтует. В твоей власти самая легкая и переменчивая из стихий, но ты живешь так, будто у тебя десятый уровень освоения земли.