Книга Поцелуй сирены и первобытные хищники, страница 14 – Елена М. Рейес

— Рожденный тенью. Выкованный кровью. Рожденный тенью. Выкованный кровью.

Скандирование начинается снова, на этот раз громче. Требуя возмездия.

Это подпитывает его. Его гнев и ненависть трансформируются — контролируют его реакцию — и идиот бросается к моему горлу, снова с ножом в руке.

— Я вам всем покажу!

Когда он поднял трубку, я не знаю, да мне и все равно. В ту секунду, когда он оказывается рядом, я обращаюсь. Лезвие задевает мое плечо на середине оборота, но для него уже слишком поздно. Моя челюсть сжимается и трясется, зубы глубоко вонзаются в его ребра. Кости хрустят. Несколько пробивают кожу, наполняя мой рот кровью. Каждая капля изгоя на вкус такая же прогорклая, как и его душа, и я отпускаю его на минуту и просто смотрю.

Мои уши улавливают его хрип.

Его движения замедлены.

Я даю ему выбор истечь кровью тихо и с некоторым достоинством, но он выбирает атаку. Прежде чем он успевает схватиться за рукоять своего оружия, я прыгаю на него. Его спина ударяется о мокрый песок, наполненный болью вой наполняет ночь, когда его раны открываются все больше.

Мой волк возвышается над умирающим изгоем.

Это неизбежно. Его покаяние.

Мои когти впиваются в торс Спиро, порез острый и неумолимый — мой вес придавливает его грудь, медленно усиливая давление, пока мои лапы не становятся влажными и не окрашиваются в красный цвет. Низкий стон вырывается из его горла по мере того, как я погружаюсь глубже. Это знак покорности, но дикий гнев в его глазах сменяется надеждой, когда он сосредотачивается на чем-то — на ком-то в стороне от берега.

Не то чтобы это имело значение. Никто не сможет его спасти.

Со злобным рычанием я поднимаю свою окровавленную лапу и сильно опускаю ее. Раздается треск, и его глаза расширяются; губы приоткрываются в крике, который так и не сорвался с губ, когда его сердце сдается под натиском силы.

Он мертв, пустые глаза устремлены на берег, и я слежу за их взглядом.

Женственный силуэт. Струящиеся темные волосы. Тот же самый аппетитный аромат.

Это поражает меня весом тысячефунтового валуна…

— Проклятье.

Каждая клеточка моего тела сжимается. Это болезненный удар для моего волка, поскольку он превращается из дикого в почти послушного, поскольку понимает, что это значит.

Кем она является для нас.

Пара.

3

НЕРИССА

— Если ты потянешь не за тот хвост, тебя укусят, — поет Ная, задевая меня плечом, прежде чем проплыть мимо меня в мою спальню. Она была со мной всю ночь, следя за тем, чтобы я не попала в беду, как и подобает любой лучшей подруге; проблема в том, что ей хуже, чем мне.

Любопытная. Бесстрашная. Выдающаяся подстрекательница и полное противоречие каждому слову предупреждения. Она тоже занималась этим всю ночь. С тех пор как мы заманили сюда изгоев, мы использовали песню нашей сирены, чтобы усыпить бдительность патруля оборотней на восточной стороне острова, а затем остались наблюдать за неравным поединком.

Потому что я отправила этого изгоя на верную смерть. Его и его друзей, хотя девушка оставалась в нерешительности. Она пыталась сопротивляться — убежать, — но ее брат был сообщником и стоял за спиной своего друга-идиота Спиро.

Это было легко. Даже слишком легко.

Усвоенный урок: Никогда не кради у русалки.

Мы не прощаем. Мы не забываем.

И самой большой ошибкой Спиро Марроса было то, что он вломился в мой маленький дом в Порт-Аварии, его грязные руки рылись в моих драгоценностях. В основном всякая всячина, потерявшиеся в море приливные безделушки, от незначительных до не имеющих ценности, которые я собирала в частном порядке на протяжении многих лет без ведома моего короля. Это противозаконно русалочьему закону; мой дедушка был бы в бешенстве. Он видит ценность в золоте и серебре — драгоценных металлах, — но опять же, я никогда не была той, кто идет по абсолютно прямой линии.