Книга Поцелуй сирены и первобытные хищники, страница 3 – Елена М. Рейес

Я хочу убить любого, кто прикоснется к тому, что принадлежит мне по праву. Вырвать следы укусов, которые оставила ему моя пара.

— Десять лет.

— Десять лет, — повторяю я, закрывая глаза, пока волк внутри меня воет от горя. Гнев, предательство — это почти невозможно сдержать. Она предпочла мою жизнь нашей любви. — Мы можем это исправить.

Мои клыки трепещут от желания пометить ее изящную шею, привязать ее ко мне всеми способами, которыми волк приветствует и принимает свою суженую, но Люсьен качает головой. Как будто она знает, о чем я думаю — чего я хочу, — моя прекрасная сирена делает несколько шагов ближе к береговой линии.

Люсьен Дель Маре, наследница моря, царственно стоит в своей печали, по мере того как расстояние между нами растет. Королева среди смертных. Я бы отдал свою жизнь, чтобы поклоняться ей и строить королевства из соли и камня в ее честь. Она была бы моим домом. Моим утешением после долгого путешествия по волчьим землям.

Вторая половина моей души.

— Сделанного не воротишь, Эфраим Дайр. Моя дочь любит своего отца, и я не разобью ей сердце.

— Вместо этого ты разбила моё.

— Мне жаль, но я выбираю их.

Она должна была стать моей, и я был готов отдать ей все.

Луна, которая будет править рядом со мной.

Богиня, соответствующая душе моего альфы.

Наша связь должна была быть нерушимой и неоспоримой.

И все же, это то, что я получаю взамен…

Тишина. Скорбь. Украденный выбор.

На моей челюсти напрягается мышца, и я борюсь со своими инстинктами, которые требуют, чтобы я взял ее. Что мы покончим с этим предательством единственным известным способом, заявив права на то, что принадлежит нам, но затем она поднимает нежную руку…

Я замираю.

— Не надо. Ты был единственным, чего я когда-либо хотела для себя, мой волк. Эгоистично и непримиримо… — шепчет Люсьен, закрывая на секунду глаза, прежде чем встретиться с моими, полные сожаления и печали, — …но я была рождена не для того, чтобы хотеть. Я была рождена, чтобы отдавать.

— Ты была моей еще до того, как стала принадлежать ему.

— И это никогда не изменится.

Воздух между нами становится тяжелее по мере того, как последние нити нашей истрепанной связи распадаются одна за другой, пока не остается только эхо того, что могло бы быть. Дрожащими пальцами она снимает золотую цепочку со своей изящной шеи и разжимает мой сжатый кулак, прежде чем поместить камень оникса в центр. Затем ее ладонь накрывает мою, и жар от драгоценного камня оставляет отпечаток на моей плоти.

Это больно, но боль притупляется по сравнению с тем, что я потерял.

От темно-черного до огненно-синего сияет между нашими соединенными руками, когда ее платье рвется и чешуя проявляется. Каждый дюйм ее соблазнительного тела обнажен для меня, и замысловатый узор радужно-розового цвета переливается в лунном свете, словно дымка, которая клубится вокруг нас сейчас, прежде чем она убирает свои прикосновения с моих. Туман над драгоценным камнем исчезает.

Снова черный. Больше никакого синего.

Ощущение ее магии — удивительная вещь. Ее подпись казалась мне старым другом, кем-то, кого я когда-то знал, но с годами потерял контакт.

Она прекрасна, но не моя. Больше нет.

— Камень Кордис Люкс — мой подарок тебе, Эфраим.

Холодная дрожь проходит по моей ладони, и появляется лазурное мерцание. Затем оно испаряется.