Онлайн книга «Баллада о проклятой любви»
|
Я пыталась донести до матери и отца, что не люблю его, но матушка обещает, что любовь придет со временем, а отец считает, что я слишком юна и ничего не смыслю в любви. Но я знаю, что значит любить. Я так явственно ощущаю любовь, что мне сложно даже удержаться от того, чтобы не заполнить каждую страницу дневника словами о человеке, который стал моей истинной любовью. И все же я не решаюсь писать о нем; хоть эта книга и проклята, я боюсь, что кто-то прочтет ее и успеет передать написанное отцу или Венджинсу, прежде чем мое проклятье сразит его. ЛаЛа постоянно твердит, что мне нужно выйти замуж за Венджинса. Но подозреваю, я не особенно ей нравлюсь. Мне кажется, она считает меня недостаточно хорошей для ее брата, а я не думаю, что она – подходящая партия для моего брата. На этом запись закончилась. Эванджелина пролистала оставшиеся страницы дневника, но, к сожалению, не нашла на них ничего столь же интересного. Дневник подтверждал историю об Авроре и Лирике, которую ей рассказал Джекс. Но сильнее всего Эванджелину поразило упоминание в записях ЛаЛы. На страницах не называлось имени ее брата, но Эванджелина догадывалась, кто он. В конце концов, она знала, кто был истинной любовью Авроры. Лирик Мэривуд. Эванджелина испытала острую боль, лишь подумав о том, какая ужасная судьба постигла Великий Дом Мэривуд. Она понимала, что должна злиться на ЛаЛу за то, что та наложила проклятие Лучника на Аполлона и на нее. Эванджелина и правда злилась, но сейчас ее сердце разрывалось при мысли, что Лала потеряла не только брата, но и всю семью. Пережить такое казалось почти невозможно. Эванджелину только удивляло, что Джекс не упомянул об этом, когда рассказывал историю уничтожения Дома Мэривуд. Впрочем, учитывая, как Джекс оберегал свое собственное прошлое, Эванджелина понимала, что с такой же осторожностью он относился и к прошлому других людей. Конечно, это не мешало ему высмеивать нового жениха ЛаЛы. Во всем этом крылся поистине ошеломляющий, пугающий смысл. Эванджелина вдруг подумала, а не потому ли ЛаЛа так отчаянно желает открыть Арку Доблестей? Эванджелина все еще не понимала истинных мотивов ЛаЛы, но знала одно: ЛаЛа хотела этого настолько сильно, что прокляла и Аполлона, и ее саму. Часы на первом этаже пробили «каша». Эванджелина выронила дневник, испугавшись и громкого звука, и шокирующего осознания того, что прошли почти сутки, пока она читала и блуждала по Лощине. Джекс говорил, что время здесь течет иначе. Но дело было не столько в том, что в этих стенах оно пролетело слишком быстро, сколько в том, что она не заметила, как оно прошло. А Джекс до сих пор не вернулся. Внезапно дверь в Лощину распахнулась. Эванджелина повернулась, ожидая увидеть Джекса. Но похоже, дверь открылась из-за порывов ветра, а на пороге стоял лишь маленький дракончик с потерянным видом. Он запрыгнул внутрь и кашлянул, рассыпая крошечные золотые искры. Он был голубого цвета с мерцающей чешуей и выглядел таким очаровательным, что Эванджелина не смогла сдержать улыбку, глядя, как он с любопытством озирается по сторонам. Драконов обычно не допускали в жилые помещения, но этот сверкающий малыш не желал уходить. Эванджелина минуту держала дверь открытой, впуская с улицы леденящий холод, но крошечный дракончик просто полетел к часам, то и дело ударяясь маленькой головкой о маятники, пытаясь добраться до драгоценных камней. В конце концов Эванджелина подхватила его на руки и понесла в таверну. |