Книга Баллада о проклятой любви, страница 86 – Стефани Гарбер

– Ты говорил, что никого не убьешь.

– Нет, – ответил он. – Это ты говорила, что я никого не убью. А я сразу сказал, что план провальный.

– Но с какой стати ты пожелал убить эту девушку? – спросила Эванджелина.

– Ты ничего не знаешь о моих желаниях. – Длинные пальцы Джекса задели ее ногу, выглядывающую из разреза на юбке.

Эванджелина судорожно сглотнула. Наверно, касание было случайным.

Джекс улыбнулся, сверкая ямочками на щеках. Он скользнул пальцами под ткань платья и начал ласкать ее обнаженное бедро.

А это точно не было случайностью.

Кончики его пальцев казались мягкими и обманчиво нежными. Его ладонь поднималась все выше, выше и… выше. Эванджелина мысленно приказала себе отстраниться – это ведь Джекс, истинное воплощение зла! – пока его рука творила что-то нечестивое. Но сердце ее колотилось не только от страха. Эванджелине нравился жар, что растекался по всему телу, и приятное покалывание на коже в тех местах, которых касались его пальцы. Ей нравилась его близость.

А его прикосновения сводили с ума.

Эванджелине стоило бы оттолкнуть его, но вместо этого она лишь сильнее сжала его рубашку в кулаках.

Джекс улыбнулся, обнажая острые зубы, блеснувшие в свете факелов. Вот только улыбка его не сулила ничего хорошего и походила на мрачное окончание сказки. Все происходящее было ошибкой. Опасной ошибкой. Эванджелина напомнила себе, что еще мгновение назад он прикасался к другой девушке. Но эти мысли не имели никакого значения, – не тогда, когда он касался ее так, как нравилось именно ей. Джекс заставлял ее чувствовать себя так, словно только ее он и хотел все это время.

Другой рукой он обхватил ее ногу и заставил закинуть себе на бедро.

У Эванджелины перехватило дыхание.

– Все еще считаешь, что тебе известно о моих желаниях? – Он прижался к ней всей телом, почти касаясь губами ее подбородка, отчего по телу Эванджелины прокатилась мелкая дрожь. – Я не человек, Эванджелина, – прошептал Джекс. – И я не твой друг, муж или любовник.

– Я никогда такого не говорила, – выдохнула она.

– Тогда не пытайся склонить меня к человеческим поступкам. Ничем хорошим это не закончится. – Он вонзился пальцами в ее бедро, причиняя боль, и в его глазах мелькнуло что-то порочное и жестокое. И вот тогда Эванджелина испугалась. – Добром это не кончится. – Он надавил сильнее, оставляя следы на коже.

Эванджелина ахнула и оттолкнула его.

– Никакого этого не будет. Я замужем.

Джекс скривил губы в усмешке и провел по ним пальцами.

– Ты продолжаешь повторять это, Лисичка, как будто меня это волнует.

Сердце Эванджелины пропустило всего один удар, а Джекс уже исчез.

26

Сознание Эванджелины прояснилось, только когда Джекс оставил ее в одиночестве в темном коридоре. Она вспомнила письмо, в котором предупреждала саму себя, что ему нельзя доверять. Вспомнила все, что совершил Джекс. А потом подумала об Аполлоне.

Эванджелина устало прикрыла глаза. Ноги ее дрожали от прикосновений Джекса, а сердце сжималось от чувства вины. То, что произошло в этом коридоре, никогда не должно повториться.

Проклятие Лучника принуждало Эванджелину держаться как можно дальше от Аполлона. И она не представляла, как надеяться на счастливое будущее с человеком, который хочет ее убить. Но даже если бы Аполлон никогда не появился в ее жизни, Джекс уж точно не смог бы его заменить.