Книга Однажды разбитое сердце, страница 66 – Стефани Гарбер

Эванджелина крепче вцепилась в подушки, почувствовав внезапный прилив дурноты. Она все еще переживала последствия предыдущего поцелуя. Она не была готова к еще одному. К тому же Эванджелина была помолвлена, по крайней мере сейчас.

Голубые глаза Джекса блеснули, будто он находил ее беспокойство забавным.

– Не волнуйся, Лисичка. Это будет совершенно другой поцелуй. Я не собираюсь просить тебя сделать что-то, что поставит свадьбу под угрозу.

– Я же сказала. Свадьбы не будет, если ты не исцелишь Аполлона.

– Если я исцелю Аполлона, свадьбы тоже не будет.

– Тогда я отменяю помолвку.

– Сделай это, и именно ты погубишь его, а не я. – Джекс вонзил кинжал в свое яблоко. – Если не выйдешь замуж за Аполлона, то его сердце будет разбито сильнее, чем ты можешь себе представить. И его никогда не излечит время, боль будет лишь расти и гноиться. Если я не пожелаю иного, то Аполлон никогда не оправится от своей безответной любви к тебе. Он проведет остаток своей жизни, поглощенный ею, пока она, в конце концов, не уничтожит его.

Джекс закончил свою исповедь с улыбкой, граничащей с откровенной веселостью, как будто мысль оставить кого-то с разбитым сердцем навек подняла ему настроение.

Он был ужасен. Не сыскать было другого слова, чтобы описать его, – разве что бессердечный, развращенный и прогнивший. То, как Джекс, казалось, наслаждался болью, пробирало до дрожи. Яблоко в его руке, вероятно, вызывало больше симпатии, чем он сам. Это был уже не тот молодой человек, который практически залил сочащейся из разбитого сердца кровью всех лжецов своей церкви. Что-то внутри него было сломано.

ЛаЛа говорила, что ходят слухи, будто Джексу разбила сердце младшая сестра императрицы. Эванджелина сперва не поверила в это. Ни тени грусти не промелькнуло на лице Джекса в первую ночь в Валорфелле, – он просто стал более жесток и холоден. Но, может, именно так влияло разбитое сердце на богов и богинь Судьбы? Может, от неразделенной любви Мойры не становились страдающими, одинокими или ужасно несчастными? Может быть, боги и богини Судьбы с разбитым сердцем становились более бесчеловечными? Может, это и произошло с Джексом?

– Ты жалеешь меня? – Джекс рассмеялся, грубо и насмешливо. – Не стоит, Лисичка. С твоей стороны глупо уверять себя, что я не чудовище. Я – Мойра, а ты лишь инструмент в моих руках. – Он поднес кинжал ко рту и начал водить острием лезвия по своим губам, пока на них не выступили капли крови.

– Если ты пытаешься напугать меня…

– Осторожнее с угрозами. – Джекс перемахнул через всю карету и прижал окровавленный кончик кинжала к ее рту.

Эванджелина бы ахнула, если бы не боялась, что он просунет лезвие меж ее губ. Голубые глаза Джекса вновь засияли, когда он дразнил ее лезвием, прижимая металл к ее закрытому рту, пока она не почувствовала будоражащую сладость его крови.

– Единственная причина, по которой я продолжаю с тобой диалог, как ты уже могла догадаться, заключается в том, что мне необходимо, чтобы ты вышла замуж за Аполлона. Поэтому я сделаю тебе свадебный подарок. Я обещаю вернуть настоящего принца и стереть его навязанные чувства после того, как вы соединитесь узами брака.

Карета резко остановилась. Но Джекс не сдвинулся с места, как и Эванджелина. Она даже не взглянула в окно, чтобы посмотреть, куда они подъехали. Эванджелина не сводила глаз с Мойры.