Книга Однажды разбитое сердце, страница 67 – Стефани Гарбер

Джекс загнал ее в угол. Ей придется выйти замуж за Аполлона, чтобы спасти его. Но как только она спасет его – как только Джекс сотрет чувства Аполлона к ней после свадьбы, – Аполлон наверняка возненавидит ее почти так же сильно, как любит сейчас.

Единственным человеком, который окажется в выигрыше, будет Джекс.

Она осторожно откинулась назад, чтобы кинжал Джекса не скользил по ее губам. Но Эванджелина по-прежнему чувствовала остроту его лезвия, холод металла и сладость крови, окрашивающей губы. Ей казалось, что она будет вечно чувствовать этот вкус на своем языке.

– По крайней мере, скажи, зачем тебе эта свадьба.

– Просто прими подарок. То, чего я хочу, никому не причинит боли.

Она посмотрела на украшенный драгоценными камнями кинжал, который он только что прижимал к ее губам.

– Не думаю, что у нас с тобой одинаковые представления о боли.

– Ты должна быть благодарна, Лисичка. – Джекс одарил ее острой, угловатой улыбкой. Капля крови сорвалась с уголка его губ, и чувство опустошенности промелькнуло на его лице. – Боль – это то, из чего я соткан.

Мать Эванджелины однажды сказала ей, что на Севере существует пять разных видов замков. Замок-крепость, заколдованный замок, замок с привидениями, разрушенный замок и сказочный замок. Эванджелине еще предстояло увидеть их все. Но когда она вышла из кареты Джекса и оглядела прекрасное строение перед собой, то сразу же подумала о сказочном замке.

Выстроенный из сверкающего фиолетового кирпича, с остроконечными голубыми крышами и розовыми окнами, сквозь которые пробивался золотистый свет, замок представлялся Эванджелине местом, в котором рождаются сказки. Она сразу понадеялась, что ошибается, потому что Джекс мог разрушить все, что наполняло его волшебством.

– Ты привел меня сюда, чтобы разрушить чье-то «долго и счастливо»? – поинтересовалась она.

Джекс окинул замок острым, словно кинжал, взглядом, когда начал спускаться по мощеной дорожке.

– Ты не найдешь здесь счастливого финала. Матриарх Дома Фортуны живет в этих нелепых стенах. Ей нравится притворяться любящей бабушкой из сборника сказок, но на деле она столь же мила, как и яд. Если хочешь пережить этот визит в целости и сохранности, то при встрече с матриархом поцелуй ее в щеку или руку как можно скорее.

– Зачем? – спросила Эванджелина. – Чего ты от нее хочешь?

Джекс бросил на нее многозначительный взгляд, говорящий «Как ты вообще могла подумать, что я на это отвечу».

Конечно, она не думала получить ответ, но попытаться стоило.

– Это причинит ей боль? – настаивала она.

Разочарованный вздох последовал вместо ответа.

– Как только ты встретишь матриарха, тебя не будет беспокоить возможность причинить ей боль.

– Но…

– Лисичка. – Джекс поднес прохладный палец к ее губам, заглушая ее протесты с большей нежностью, чем в карете. Как будто она могла повестись на его уловки. – Давай пропустим ту часть, где мы спорим об этом. Я знаю, ты не хочешь этого делать. Знаю, что ты не хочешь никому причинять боль и что твое чувствительное человеческое сердечко пытается воззвать к чувству вины. Но ты пойдешь на это, чтобы выполнить свой долг передо мной, а если откажешься – умрешь.

– Если я умру, то не смогу выйти замуж за принца Аполлона.

– Тогда я найду другого человека, который выполнит эту задачу. Всех можно заменить. – Он погладил ее нижнюю губу, а затем отстранился и небрежно зашагал по мощеной дорожке к дому.