Книга Однажды разбитое сердце, страница 70 – Стефани Гарбер

Затем матриарх обняла Эванджелину с тем же теплом, какое исходит от свежеиспеченного печенья и вязаного пледа. И впервые Эванджелина поблагодарила Джекса за магию, потому что это явно была его заслуга. Поцелуй превратил матриарха из куклы-убийцы в заботливую бабушку.

– Прости Юпитера и Аида! Они становятся непослушными, только когда очень рады кого-то видеть. И вы должны простить мне мое прискорбное поведение. Если б я только знала, что ты придешь сегодня с визитом, то попросила бы кухарку приготовить хобгоблинскую помадку.

Джекс рассмеялся, скрыв смех за кашлем, подозрительно прозвучавшим как «хобгоблинская помадка».

– Помадка – любимое лакомство моей Фессалии, – продолжала лепетать матриарх. – Вы уже встречалась с ней? Мы полагали, что принц Аполлон действительно сделает ей предложение, и хотя она расстроилась из этого, мне кажется, вы могли бы стать близкими подругами. Я могу послать экипаж, чтобы ее незамедлительно доставили сюда.

– В этом нет необходимости, Табита. – Джекс оттолкнулся от камина и с невозмутимой грацией подошел к Эванджелине. – Я думаю, мисс Фокс хочет на самом деле увидеть хранилище Фортуны.

– Нет! – Седовласая голова пожилой женщины качнулась так закостенело, но настойчиво, будто она не желала говорить «нет», но что-то более могущественное, чем магия Джекса, заставило ее. – Я никого не пускаю в хранилища. Я… мне жаль. – Когда она снова повернулась к Эванджелине, ее плечи поникли, а морщины прорезали лицо еще отчетливее.

Это выражение лица женщины до боли напомнило ей Аполлона. Всякий раз, когда он думал, что Эванджелина несчастна, его сердце словно теряло свою силу, а вместе с ним отказывало и все остальное тело.

– Мне это не нравится, – пробормотала Эванджелина Джексу.

– Тогда помоги покончить с этим, – прошептал он. – Чем быстрее я получу желаемое, тем скорее к ней вернется ее скверный характер.

– Есть и другие места, которые я могла бы тебе показать, – продолжила матриарх. – Может, устроить тебе экскурсию по дому и показать портреты всех моих любимых внуков?

– Как бы увлекательно это ни звучало, но Джекс прав. – Эванджелина почувствовала укол вины за то, что добровольно помогала Джексу, но спектакль не закончится, пока он не достигнет своей цели. К тому же это был ее шанс выяснить, чего он добивался и почему хотел, чтобы она вышла замуж за Аполлона. – Я бы хотела взглянуть на хранилища.

Матриарх Фортуна прикусила губу и сжала сломанный ключ-отмычку, болтавшийся у нее на шее. Ей ни капельки не хотелось этого делать. Должно быть, в ее хранилищах хранилось нечто очень ценное – или весьма опасное. Но поскольку просьба исходила из уст Эванджелины, околдованная старушка, казалось, не могла сопротивляться. Она снова напомнила Эванджелине куклу, с ее губами, сложившимися в задорную улыбку, которая совершенно не вязалась с дрожащими конечностями, когда она повернулась и повела их к хранилищам.

Лабиринт из сужающихся коридоров.

Несколько запертых дверей.

Проход, скрытый за туалетным столиком.

Длинная железная лестница.

Тысяча стремительных ударов сердца.

И они были почти у цели. Глубоко под землей, в недрах сказочного замка.

Здесь царила атмосфера, от которой Эванджелине хотелось обхватить себя руками. На влажных гранитных стенах висели заляпанные сажей лампы, хотя огонь горел лишь в немногих из них, но света не хватало, чтобы прогнать мелькающие по углам тени. Света хватало лишь для того, чтобы разглядеть одинокую арку в центре помещения.