Книга Бессмертная и непопулярная, страница 25 – Мэри Дженис Дэвидсон

— Вы быстро вспомнили? — поддразнила Джессика, хотя по голосу было не очень похоже, что она поддразнивала. — Или вы вспоминали медленно?

Он проигнорировал её и продолжил.

— Это произошло вскоре после того, как мы прибыли на Западное побережье и нашли временное пристанище в подвале дома престарелых. Там была женщина, которая долгое время страдала…

— Мы можем перейти к делу? — прошипела я, подавляя желание вырвать все волосы у себя на голове. Не было никаких шансов, что эта история закончится хорошо.

Джессика поёрзала на своём барном стуле и посмотрела на меня. Я могла бы сказать, что она очень, очень хотела это сказать. Но не могла.

Синклер позволил своей руке скользнуть по мраморному столу и накрыть её.

— У тебя миелома.

— Что? — спросила я.

Джессика не сводила с меня глаз.

— Рак крови.

— Что? — закричала я.

Глава 10

— Я знала, что ты отреагируешь так, — настаивала Джессика.

— О, боже мой! О, боже мой! — я лежала на холодном кафеле в кухне, на лбу у меня была холодная салфетка. — Я не могу в это поверить!

— Дорогая, — сказал Синклер, опускаясь на колени рядом со мной, — ты моя душа и моя жизнь, но это даже отдалённо не касается тебя.

— Как ты можешь так говорить? — воскликнула я. — Мой лучшая подруга умирает…

— Я не умираю, — резко сказала Джессика. Возвышаясь надо мной на своем барном стуле, она больше, чем когда-либо, походила на нетерпеливую египетскую богиню. — Я так и знала, я так и знала. Вот какой ты становишься. Вот почему я ничего не сказала.

— Как ты могла скрывать это от меня? — взвизгнула я. — Я сказала тебе, когда умерла.

— Я не умираю, — повторила она громче. — Я была у семи разных специалистов, и все они настроены довольно оптимистично.

— У семи? Специалистов? — я каталась взад-вперёд по кафелю и стонала. — Они все узнали раньше меня? Я, типа, восьмая в твоём списке тех, кому нужно знать? — Десятая, как я поняла, когда посчитала Эрика и Тину. — Это ужасно! Какая из меня подруга? Я сидела и болтала с испанскими убийцами, а ты таскал свои булки к онкологам?

— Я бы не стала так говорить, — призналась она.

— Как долго ты больна?

— Мне поставили диагноз месяц назад, — Синклеру: — Начинаем.

— Месяц назад? Месяц? То есть за четыре недели или за тридцать дней?

— Тридцать один, — услужливо подсказала Тина.

Я проигнорировала её.

— Ты не думала, что можешь упомянуть об этом? У тебя были другие мысли на уме? Почему, чёрт возьми, ты ничего не сказала? Я почувствовала слабость, но уже лежала. Это было нечто. — Как ты могла так поступить со мной?

— Мне жаль, — фыркнула Джессика. — Наверное, я была эгоисткой.

— Ты чертовски права, чёрт возьми, ты права!

— Элизабет.

Я набросилась на них, как бешеная гиена.

— Вы, ребята, знали? Вы знали и ничего не сказали?

Джессика выглядела задумчивой.

— Вы двое случайно не шпионили за мной или что-то в этом роде, не так ли?

— Нет, конечно, нет, — сказала Тина. Она похлопала меня по руке, опустившись на колени с другой стороны от меня. Джессика соскользнула со стула и встала у моих ног. Тина посмотрела на Джесс и добавила: — Нам не нужны были шпионы, чтобы разобраться в этом.

— Кроме того, — добавила Джессика, — было бы подло так поступить со своей подругой.

— Да, да. Как и предположил Эрик, в последнее время твой запах стал немного вялым. Этому может быть несколько причин, но у каждой причины есть свой особый, ну, скажем так, подтекст. Когда мы с Эриком прикинули, что к чему, мы сравнили твой с женщиной из того дома престарелых. Она тоже страдала от миеломы. Редко бывает так близко к кому-то, у кого она была так долго, но запах очень характерный.