Книга Бессмертная и непопулярная, страница 3 – Мэри Дженис Дэвидсон

— Что вы хотите на свой день рождения, Ваше Величество? — спросила она меня, пока я с завистью смотрела на эти нестареющие дыни. В настоящее время её обязанности были эквивалентны тому, что она была «шафером» Эрика, которого она обратила в вампира несколько десятилетий назад. Теперь, вместо того чтобы пить его кровь, она ограничивалась тем, что разглаживала утренний выпуск «Уолл-Стрит Джорнал», заваривала ему чай так, как он любил, и раскладывала перед ним кучу бумаг, чтобы он мог их просмотреть. — Полагаю, какие-нибудь красивые туфли.

— Ошибаешься, — ответила я. — Я хочу мира на земле, доброжелательного отношения к людям.

— А в торговом центре есть такой магазин? — невинно спросила Джессика. — Или, может быть, одна из тех тележек, что стоят в проходах, прямо рядом с художником-портретистом и парнем, продающим футболки с пикантными сексуальными шутками? — она бесстыдно разглядывала записки, которые Тина аккуратно разложила на мраморной столешнице.

— Это было бы единственное, чего у них нет, — сказала я. — Тина, Джессика, я вас знаю. Я знаю, что говорила вам не устраивать вечеринку, и поэтому вы её устроите. Но если вы хотите продолжать в том же духе — прекрасно. Никаких вечеринок. Вместо этого найдите тихую минутку, чтобы помолиться за вышеупомянутый мир во всем мире и глобальную гармонию, а если это не удастся, подарите мне подарочную карту от Блуминдейла (Блуминдейл — сеть престижных магазинов, знаменитая отделом дорогой одежды).

— Или, возможно, пару новых мокасин от Прада, — добавила Джессика.

— Нет, меня тошнит от мокасин. Наступила весна — я хочу босоножки на ремешках, — это было довольно глупо — я не могла носить их с носками, и в эти дни мои конечности были довольно холодными. Но всё же. Я устала от зимы, а это была Миннесота — у нас было по меньшей мере ещё два месяца снега.

— Верно, — согласилась Джесс. — Потому что у тебя их недостаточно.

— Почему бы тебе не взять одну из моих пар и не засунуть их в свою симпатичную чёрную попку? — сладко предложила я.

— Что ж, мисс Тейлор, почему бы вам не воспользоваться своим изящным носиком цвета слоновой кости и…

Тина прервала их спор.

— Ваше Величество, есть ли какие-нибудь дизайнерские туфли, которые вам не нравятся?

Гарретт откашлялся и принялся за другой стежок — вязание, подвязка, вязание крючком — для меня это было всё равно.

— Ей не нравятся сандалии Паккард Шах. Особенно золотые.

— Правда, — подтвердила я. — Они все похожи на что-то из реквизита «Ночей в стиле буги-вуги», — я имею в виду, какой сейчас год? Я бы заплатила двести баксов, чтобы не носить их.

— В этом нет необходимости, — сказал Эрик Синклер, не обращая внимания на мой вскрик и на то, как вздрогнула Джессика. Он был ещё хуже, чем Тина. Там, где она скользила бесшумно, он телепортировался, как инопланетянин. Высокий, широкоплечий, темноволосый, темноглазый, аппетитный инопланетянин. — У тебя тысяча пар сандалий.

— Не надо. Оставь меня в покое и читай свои газеты.

— Список гостей? — спросил он, перегибаясь через моё плечо и заглядывая в мой блокнот. — Но ты же не хочешь вечеринку.

— Ты чертовски прав, не хочу! — я захлопнула блокнот. На самом деле, я не знала. Я была почти уверена. — Сколько раз мне ещё это повторять?

Не поймите меня неправильно: я слышу себя. И я очень хорошо разбираюсь в себе, несмотря на все свои мелкие капризы и раздражающие причуды. Ничто так не стимулирует самореализацию по Маслову, как столкновение с Понтиак Ацтек (марка автомобиля типа кроссовер — прим. пер.).