Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 173 – Хейзел Райли

— Нет. Не хочу, — парирует.

Он останавливается у записки, будто заранее знал, что найдёт её здесь. Интересно, сколько таких в день прилетает от соседей. Читает и хихикает. Только теперь замечаю у него за ухом ручку: вытаскивает и пририсовывает к записке фаллическую «иллюстрацию».

Потом сдёргивает лист, с гримасой отлепляет жвачку и той же жвачкой прилепляет записку уже на стену. Подтверждение простое: он не знает, кто автор, а стена — нейтральная территория, где это попадётся на глаза кому угодно.

Я иду за ним, а Арес ворчит себе под нос.

— Я же сказал, что не хочу разговаривать.

— А я говорю, что мне плевать, — отрезаю я. — Так что садись. — Указываю на диван.

Он остаётся стоять, привалившись к стене, руки заложены за спину. Косится на меня из-под густых ресниц, с таким видом, будто это я сделал ему что-то ужасное.

Я открываю рот, но он в тот же миг отворачивается и уходит в ванную. Намеренно. Только не знает, насколько я тоже упрям. Вздыхаю и иду следом, опираясь на косяк.

Арес стоит перед зеркалом, снимает шапочку для душа. У меня отвисает челюсть.

Он обесцветил волосы. Чёрные пряди превратились в жёлтый-блонд.

— Тебе нужно фиолетовый шампунь, — объясняю я, — он уберёт желтизну, и цвет станет натуральнее.

Арес бросает на меня взгляд.

— Значит, когда говорят, что ты ухаживаешь за волосами, это не шутки. Ты реально в теме.

Я пожимаю плечами. Он снова утыкается в зеркало. Потом наклоняется и начинает смывать состав, разбрызгивая воду во все стороны. Жду, пока закончит. Он остаётся с мокрыми волосами, даже не промокает их полотенцем.

— Зачем ты это сделал? — спрашиваю я. Ожидаю услышать «не твоё дело», но вдруг…

Он поворачивается ко мне.

— Мне нужно было увидеть в себе что-то другое. Пусть даже незначительную деталь. Хотелось почувствовать изменения внутри, а если видишь их снаружи — мозг легче обмануть.

Я поднимаю брови.

— Осторожнее. Я ещё начну думать, что мы можем стать лучшими друзьями.

Он театрально кривится, отряхивая в мою сторону капли.

— Это всё, что получишь от меня сегодня. Ты хотел поговорить? Мы уже поговорили. Удовлетворись и свали.

Ну вот, вернулся в привычное русло.

— Я ещё даже не сказал, зачем пришёл.

Сначала он будто и не слушает: спокойно расчёсывается, потом переводит на меня взгляд — и в его глазах мелькает нехороший блеск. Он кивает на унитаз.

— Давай так: говори сколько хочешь, если позволишь мне тебя обесцветить.

— Отлично. Тогда пока, — отвечаю мгновенно и разворачиваюсь.

Его смех останавливает меня. Лёгкий, почти дружеский — никогда такого не слышал.

— Да ладно, Хайдес. Ну что тебе стоит? Волосы же отрастут. А вдруг блонд тебе даже к лицу? Или, скажем, белый.

Я закрываю глаза и тяжело выдыхаю.

— Для справки: блонд мне пошёл бы идеально. Но вот в твой парикмахерский талант я не верю.

Он показывает коробку с ещё одним порошком.

— Тогда руководи сам, шаг за шагом. А я буду делать — и слушать твои длинные нотации, Дива.

Я наставляю на него палец:

— «Дива» меня называют только братья и Хейвен. Не наглей.

Он поднимает руки, едва скрывая ухмылку.

— Принято. — Кивает снова на унитаз. Я вздыхаю и опускаюсь на крышку. Слишком ясно: пожалею.

Следующие десять минут Арес молча выполняет все мои инструкции, сосредоточенно кусая губу, глядя в зеркало. Господи, это катастрофа. Гермес получит ещё один повод глумиться. Будут тяжёлые дни.