Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 54 – Хейзел Райли

Его лицо озаряет довольная искра. Он убирает скрипку в футляр, подходит к столику. Ведёт пальцем по краю стакана, очерчивая круг за кругом. — Я написал её вскоре после того, как потерял тебя. Вернулся в приют, чтобы забрать. Но кто-то успел раньше. Твой отец. Твой нынешний отец и Ньют.

Я колеблюсь. — Она звучит… грустно. Всего лишь из-за того, что ты не смог меня удочерить?

Он усмехается глухо. — Грустно? Скорее отчаянно. Боль была чудовищной. В голове, в сердце. Для меня ты стала дочерью в тот самый миг, как я увидел тебя.

— Жутко, — вырывается у меня.

Он кивает. — Знаю. Не все понимают, насколько силён отцовский инстинкт.

— Это не «отцовский инстинкт». Это… безумие.

Кронос кривит губы, залпом допивает воду и стирает капли с губ. Улыбается. — Ты ведь знаешь, как это — пить до тошноты, от жажды? Чувствовать, как вода бурлит в животе?

— Знаю.

— Вот это я хотел тебе дать. Изобилие. Всё, что тебе нужно. И даже то, что не нужно, Артемида. — Его голос — почти молитва. — Тебе не нужно бояться принять соглашение.

Я снова говорю, не фильтруя. — Это значит — стать одной из вас?

В его лице вспыхивает надежда. Он садится, поворачиваясь ко мне. — Ты не будешь моей дочерью по закону. Это невозможно: тебя уже усыновили. Но контракт создаст особую связь. Ты станешь как бы дочерью для меня и сестрой для других.

Все мысли уходят к Хайдесу. — Почему ты так сильно хочешь меня?

— Потому что ты чудесна, Хейвен, — просто отвечает он.

— Мне этого мало. — Я пятюсь. Потом останавливаюсь, любопытство сильнее. — Я хочу ответов. Хочу знать, почему не помню приют. Хочу знать о Хайдесе и той девушке. О себе и Аполлоне. Всё.

Кронос улыбается, будто я первая, кто задал ему по-настоящему важные вопросы. — Всё узнаешь. Когда станешь одной из нас. Когда выйдешь из Лабиринта Минотавра. Обещаю.

Он достаёт телефон, показывает экран. На нём сумма и кнопка «перевести». Его второе обещание с утра: он закроет половину долга уже сейчас, стоит мне сказать «да».

Ньют может не выйти из лабиринта. Может не выиграть деньги. Может оказаться изуродованным, как Хайдес. Или погибнуть. Я могу получить половину суммы уже сегодня. И смогу торговаться с Кроносом о деталях. Смогу ли выдержать мысль, что он будет звать меня «Артемида»? Смогу. Смогу ли мириться с тем, что придётся управлять игровым залом? Смогу. Смогу ли…

— Никаких отношений с Хайдесом.

Будто прочёл мои мысли. Я сжимаю кулаки, и он замечает это сразу. Ему смешно.

— Почему? — выплёвываю.

Кронос поднимается с усталым вздохом. Разглаживает чёрную рубашку, не торопясь, будто важно убедиться, что она сидит идеально.

— Артемида и Афина — две богини, что отвергают мужчин. Целиком посвящены лишь своим занятиям. Не тратят время на подобные вещи. И, главное, ты не можешь состоять в отношениях с одним из братьев. Пусть даже вы не связаны кровью, пусть даже нет официального усыновления. Репутация семьи превыше всего. Я хочу, чтобы ты любила Хайдеса как брата. И ничего больше. Сможешь, Хейвен? Сможешь ради семьи отбросить эту глупую связь?

Я думаю о Ньюте. О своём отце. О матери.

— Да, — мой ответ вырывается как захлебнувшийся хрип.

— Прости, что?

Я сглатываю, с усилием прочищая горло:

— Да. Я согласна.

Кронос одаривает меня улыбкой — искренней, широкой, во весь рот. Та заразительная, что меняет всё его лицо, даже глаза. Не его обычная, самодовольная и пугающая. Нет, он и правда счастлив. Счастлив, что получает меня. И я не знаю, стоит ли ощущать себя польщённой или до смерти напуганной.