Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 60 – Хейзел Райли

Хейвен кричит. Лиам не удерживает её, но, к счастью, Зевс быстрый и ловкий: встаёт прямо перед ней, заслоняя, словно щитом, — может быть, просто чтобы она не увидела, как человек с мачете в руке отправляется следом за её братом в бесконечный лабиринт. Хейвен рвётся обойти его, даже бьёт кулаками по животу. Зевс не шелохнётся. А она продолжает вырываться, брыкаться и сыпать оскорблениями во всех подряд.

Новый участник стоит неподвижно, за решёткой ворот, до тех пор, пока не завывают сирены. Лабиринт погружается во мрак на несколько секунд — и тут же вспыхивает красным светом. Это сигнал. Мужчина с мачете шагает вперёд и исчезает за живой изгородью.

— Кто это был? Почему он вошёл вместе с Ньютом? — Хейвен смотрит на меня. Даже сейчас считает, что только я могу дать ответ.

Я сглатываю. — Это Минотавр.

Чистый ужас проступает у неё на лице. — У него в руках было оружие! Сука, настоящая острая железка! Вы ненормальные!

— Это называется «мачете», — поправляет Лиам.

Я хочу сказать ей, что в том «вы» нас на самом деле нет. Что это затея Кроноса и Реи, и наших дедов. Но разве позволив Ньюту войти мы сами не становимся такими же виноватыми?

Хейвен мечется взглядом — от ворот к нам и обратно. Сначала я думаю, что она просто обезумела от страха. Но когда её глаза останавливаются на мне, понимаю: она размышляла. И пришла к выводу. Я знаю. Она только что поняла.

— Игра — это не сам лабиринт, — шепчет она. Её слушают все, особенно кузены, которые знают не больше неё. — Игра происходит внутри. Сам лабиринт — это всего лишь поле, где разворачивается партия. Цель не найти выход, а…

— Победа даст тебе выход, — подхватывает Гермес.

Опять тишина. Я бы предпочёл, чтобы Хейвен продолжала кричать. Или чтобы гром не смолкал. В тишине слишком ясно всплывают обрывки моих собственных воспоминаний о Лабиринте.

— Ебанулись вы все, — цедит Арес. — Даже костюмы карнавальные приплели.

Ворота уже закрыты. И я читаю в лице Хейвен отчаяние — что она так и не сумела в последний момент проскользнуть внутрь.

Я собираюсь подойти к ней. Нужно увести её отсюда. Уложить в комнате, заставить отдохнуть. Она не может оставаться здесь, в таком состоянии.

В поле зрения появляется миниатюрная фигура — золотая волна волос.

Афродита кладёт ладонь мне на предплечье. — Нет. Подожди.

Я верю ей больше, чем кому бы то ни было. Потому замираю, врастая каблуками в землю, и смотрю, как сестра подходит к Хейвен. Берёт её лицо в ладони и заставляет встретиться глазами.

— Твой брат уже там, — начинает она. — Мы ничего не можем сделать. И ты тем более. Всё, что тебе остаётся, — надеяться, что он выйдет. Ты можешь только ждать, Хейвен. Понимаешь? Только ждать.

К моему изумлению, Хейвен не спорит. Смотрит в глаза Афродиты и тихо кивает. — Я останусь здесь. Буду ждать его здесь.

Гера, Зевс и Посейдон уже направлялись к вилле. Слова Хейвен заставляют их остановиться.

— Ты не можешь ждать прямо здесь, — мягко говорю я. Мы с Гермесом подходим, а Арес всё крутится вокруг, как надоедливый комар. — Пойдём в комнату. Поспи пару часов. Потом вернёмся. Обещаю.

Хейвен качает головой. — Я подожду здесь, у выхода. Я не пойду спать, пока мой брат заперт в лабиринте с типом в маске быка и с мачете в руке.

Я понимаю сразу: её не сдвинуть. И я не виню её. Если бы там оказался Гермес или кто-то из моих братьев, я бы тоже не оторвался ни на секунду. Но она не знает, что лабиринт куда больше, чем кажется. В нём тысяча сто тринадцать троп, и только одна ведёт к выходу. Одна из тысячи ста тринадцати. Если Ньют откажется играть — ему останется лишь бежать и искать ту самую. На это уйдут часы. Если вообще удастся.