Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 61 – Хейзел Райли

Лиам торопится к Посейдону. Вдвоём с Герой они первые исчезают в доме.

Я знаю, Афродита попытается уговорить Хейвен уйти. Опережаю её:

— Пусть делает, как хочет. Если хочет ждать здесь — я сам принесу еду и что-то для ночи. Пусть хоть этот выбор останется за ней. Мы обязаны ей это.

Афина шипит, как гадюка. Первые её слова я пропускаю, но конец звучит чётко, так, чтобы Хейвен услышала:

— Ей спасли жизнь. И вместо благодарности — одни детские истерики.

— Афина, — встаёт Арес, — я же говорил: мне не западло зарядить по твоей гадкой роже.

Афина и Арес, в мифах — две стороны войны. Она — стратегия. Он — сила. Никогда не поладят, но вместе создают хаос. Дополняют друг друга, но жить рядом не могут.

— Я бы тебе язык вырвала, — огрызается Афина. — Это практика, которую надо бы применять ко всем бесполезным мужикам.

Арес ухмыляется. — Милейшая. — И высовывает язык, раскинув руки к небу, будто зовёт её сделать это прямо сейчас.

Гермес встаёт рядом со мной, не сводя глаз с сестры и Ареса. — Я схожу за спальниками и одеялами. Для тебя и Хейвен. Устроим её тут, проследим, чтобы ей всего хватало.

Я киваю, едва заметно. — Откуда знаешь, что я хочу остаться с ней?

— Потому что смотришь на неё, будто она часть тебя. А часть себя ты никогда не бросишь.

Я гляжу на маленькую рыжую ураганную девчонку с глазами разных цветов — и среди всего этого хаоса у меня вырывается искренняя улыбка. Гермес прав.

— Она моя светлая половина. Та, что даёт веру, будто и у меня может быть свой Рай.

Гермес смотрит долго, с выражением, которое я не могу прочесть.

— Не рановато для шуток уровня Tumblr?

— Ещё как рановато, — бурчу я. — Тащи, что надо. Скажи, если нужна помощь.

Я возвращаюсь к Хейвен, сидящей в траве. Нас тут осталось всего трое: я, Афина и Арес. Я кладу руку ей на плечо. Она не отстраняется, но и радости в глазах не видно.

— Я останусь с тобой. Если что понадобится…

— Нет, спасибо.

Это переполняет чашу терпения. Афина закатывает глаза — её привычный жест, который бесил меня с детства.

Я отворачиваюсь. — Афина, лучше проваливай и займись своими чёртовыми делами.

Сестра не заставляет себя упрашивать. Посылает меня к чёрту, вполголоса, но достаточно отчётливо, чтобы я услышал, и уходит. Остаёмся только мы трое: я, Хейвен и Арес. К счастью, никто не открывает рот. Ждём молча, пока Гермес вернётся.

Он появляется с двумя чёрными спальниками, парой подушек и пледом. Всё это бросает к нашим ногам — как бы говоря: «Дальше сами». Я благодарю его коротким хлопком по спине.

Голубые глаза Гермеса скользят к Хейвен, которая нервно рвёт сухую траву. Он уходит, не добавив ни слова.

Арес принимается перебирать вещи, что нам принесли. Морщится, когда разворачивает плед и замечает, что спальников всего два.

— А мой где?

— А теперь ты проваливаешь, — отрезаю сухо.

Он не возражает, но и не уходит. Мы делим вещи, и, убедившись, что всё на месте, направляемся к противоположной стороне лабиринта, к выходу. Я веду их вдоль стены живой изгороди. Хейвен идёт между мной и Аресом. Он пару раз пытается завести разговор, но она не ведётся. И даже он, при всей своей идиотии, понимает, что лучше оставить её в покое.

Когда мы оказываемся перед воротами, я вижу, как Хейвен тянет к ним взглядом, будто готова сорваться внутрь. Одного моего взгляда хватает, чтобы она остановилась. Она садится на землю, поворачивается к нам спиной и остаётся сидеть, не сводя глаз с ворот.