Книга Кровь песков, страница 24 – С. К. Грейсон

К низкой кушетке, на которой я лежала, подскочил другой — тот самый мужчина — и протянул чашу. Я вырвала её прежде, чем смогла остановиться. Он улыбнулся, в глазах вспыхнули смешинки — как блики на серебряных бусинах в его чёрных косах. Я прижала чашу к губам и пила — до судороги сладкую воду; часть вытекла, потекла по подбородку.

Я оторвалась с усилием — хотелось жадно выпить всё разом, но я знала: так только вырвет, и драгоценная вода пропадёт. Я слишком хорошо знала цену таким вещам.

Женщина воспользовалась паузой и объяснила:

— Я привела тебя к себе, когда ты упала в обморок. Ты без сознания была всего час. Тень и вода творят чудеса.

— Зачем? — выдавила я. Прежняя горячность, что гнала меня к падению, вернулась — и столкнулась в груди с недоверием к чужим, особенно к тем, кто вот так просто добр.

— Келвадан — убежище для всех, кто странствует по Пустыне Баллан, — весело ответил мужчина и широко развёл руками, будто его лично назначили встречать путников.

Я моргнула. Неужели город и правда такой, как в мечтах? С расстояния гор он казался легендой — может, от усталости.

— Так и есть. И моя работа — чтобы так было всегда, — подтвердила женщина. — Я капитан всадников Келвадана. И последнее, что ты сказала, прежде чем упасть, — что Келвадану грозит опасность.

Я раскрыла рот — решимость, что несла меня через пески, подпиталась напоминанием о цели. Клан Катал хотел уничтожить это чудесное место. Место, в котором я столько лет мечтала найти дом.

— Она расскажет за едой, — перебил мужчина, прежде чем из меня полилось всё разом. — Путь у неё был нелёгкий. Плохо, если она снова рухнет посреди рассказа.

Я свесила ноги с кушетки и огляделась. На стенах — богатые ткани, полупрозрачные занавеси колыхались от сквозняка; и мне стало неловко — сколько грязи я сейчас оставляю на мягком. Яркие цвета, разная фактура — комната была небольшая, но казалась роскошной, несмотря на странную конструкцию: весь дом был из серого камня — пол, стены, потолок — без швов, будто выточен целиком.

Снизу, подъезжая, мне показалось, что город вырезан в горе. Теперь я видела: так и есть.

— Дайти, — выдохнула я.

Женщина вопросительно глянула.

— Мой… — я сглотнула: не совсем мой, но не время. — Мой конь.

— Он в конюшнях, рядом с конём Невена, — кивнула она. — С загоном было непросто. Похоже, только тебя он терпит.

Я моргнула. Со мной он был ласков, терпел мою косолапую посадку. Других людей рядом я не видела. Но я обрадовалась: о нём позаботятся, после того как я увела его из дома и гнала через пустыню.

— Идём, — поманил мужчина, накрывая стол. У меня расширились глаза: фрукты, жареное мясо. Даже хлеб — редкая роскошь у кланов, где кочевая жизнь не про зерно.

Я опустилась на подушку у низкого стола — ноги дрожали, пальцы сжала в кулаки и поддела под бёдра, чтобы не схватить всё сразу. Инстинкт шептал: хватай, пока перед тобой. Но я помнила ещё городской уклад — как ведут себя люди. И ещё — сознание, едва очнувшись, уже искало, как скрыть моё изгнание. Пока у меня есть конь — для них я из клана. Узнают, что я изгнанница, спросят — за что. Узнают, что я сделала… меня вышвырнут из этого чудесного места.

— Ешь, — сказала женщина. — У тебя был долгий путь. Надо набраться сил.

Рука сама схватила ближайший кусок — запечённую птицу. Я не стала тянуться к тарелке — поднесла к зубам. Вкус пряностей и свежего мяса защипал глаза, горячий сок стекал по подбородку.