Книга Кровь песков, страница 89 – С. К. Грейсон

Треск обнадёжил. У основания самой толстой ветви пошла трещина. Пара хороших рывков — и выдерну. Останется ободрать колючие веточки, чтобы держать удобнее.

Я остановилась — почесала грудь. При том что солнце прожигало меня всю, кожа там горела особенно. Я вцепилась ногтями — яростно. Не помогло.

Опустила взгляд — грудь покрыли крошечные красные точки. Будто меня истыкали сотнями булавок по всей поверхности. Нахмурилась, провела ногтями снова — картина не изменилась, разве что стала краснее.

Может, у меня реакция на эти кусты. Не вовремя. Я прожила среди этой флоры и фауны всю жизнь, и ничего подобного не было. Придётся беречь кожу от листьев.

Я вернулась к делу — ветвь треснула сильнее, повисла на тонкой щепе. Я уже тянулась добить, как зуд покатился вниз по рукам. Сдёрнула жилет с ладоней — на них выступили такие же точки.

Жар прошил тело, словно меня сушило, хотя я только что напилась. Хуже — во рту поднялся вкус меди. Я коснулась губ — пальцы вышли красными. Кровь. Кровоточат дёсны.

В след за жаром накатила дурнота, и я качнулась. Упала бы, не будь под рукой куст — схватилась за ветвь, на которую налегала. Она выдержала секунды, потом хрустнула.

Я лежала у кромки ключа, дышала коротко и судорожно. Сколько ни пыталась, выровнять дыхание не получалось — а без ясной головы не понять, что это со мной. Может, отсроченная реакция на вчерашнее варево. Как бы там ни было — итог один. Если быстро не оправлюсь, я умру здесь.

Нужен план. Глаза сомкнулись. Может, если я всего мгновение полежу и соберу себя, придумаю, что делать дальше.

Глава 19

ВАЙПЕР

Я упрямо карабкался на очередной бархан. Солнце жгло спину. Пот стекал по вискам, собирался у кромки маски и разъедал тунику. Кожаных наплечников на мне не было — я не сплю в них, — но тому, что лёг спать в маске, радовался: без неё пришлось бы проходить испытание с открытым лицом, а от одной мысли мутило.

Тяжесть влажной одежды напоминала о главном. О том, что преследует всех, кто называет пустыню домом.

О воде.

Если прижмёт, у меня есть вариант. Пока же — терпеть, идти, надеяться на оазис или ключ. Шёл, как казалось, часами. Судороги начали простреливать бёдра — стиснул зубы. Когда дрожь докатилась до спины, остановился и глубоко вдохнул. На выдохе собрал всю боль в кулак, вспомнил уроки лорда Аласдара — как принимать муку и закаляться ею.

Боль накрыла валом, как волна далёкого моря. Я не дал ей утянуть. Магия откликнулась так, как нужно: сжалась в черепе — твёрдая, смертоносная.

Её хватит, чтобы дотащить меня до жизни.

Поддерживаемый острыми краями силы, я шёл дальше. Наконец на горизонте вспыхнуло пятно зелени — надежда на воду. Я прибавил шагу и застыл, когда разобрал отдельные контуры.

В тени малого пятачка кустов лежала человеческая фигура. Я присел, не желая выдавать себя другому участнику. Убивать соперников на Испытаниях нельзя, но мешать мне никто не помешает. А если встанут поперёк — не гарантирую, что уйдут без увечий. Я не имею права на ошибку.

Минуту — тишина. Тело не шевелилось. Подался ближе, уже смелее: человек нас не замечал. Желудок повёлся странной петлёй. Глаза закрыты, лицо повернуто набок — Кира.

— Пески, — выдохнул я. Как мы опять нашли друг друга в этой безмерности? И тут же ощутил неладное. Из ноздри сочилась кровь, кожу покрыла странная сыпь. Грудь ходила часто — жива и тяжело.