Книга Кровь песков, страница 90 – С. К. Грейсон

Я упал на колени рядом. Хоть выясню, что с ней, — самому будет чего избегать. Подобрался ближе и увидел новые струйки крови: трещинки в уголках рта, налёт на зубах. Воздух зашипел в маске.

Я это уже видел.

Так кровит тот, кого траванули перегонкой яда ямкоголовых. Смерть медленная, скверная: кровь сочится изо всех щелей, пока за пару дней не истечёшь или не захлебнёшься.

Любимая отрава лорда Аласдара — для непокорных. Он тянул и крошил людей ею, бросая им противоядие лишь тогда, когда ломались. Я стоял рядом, охотился на гадюк… но лица тех, кто так истекал, не отпускали меня.

Теперь это было Кирино лицо. Но как её отравили?

Огляделся. Вокруг — пузырящийся ключ да горсть упрямых кустов. Наклонился над водой осторожно. Вместо минерального запаха подземного колодца ударила резкая сернистая вонь. Поморщился, отшатнулся. Здесь пить нельзя.

Кира слабо кашлянула. Я скривился. Вновь она лезла в то, что прежде было прямой дорогой к моей победе.

Оставить — и пускай пустыня заберёт долг? Может, тогда она перестанет приходить в мои сны. А может, будет являться и дальше — только с кровью из глаз и рта. Да и кто-то явно попытался её отравить — с моей репутацией обвинить во «грязной игре» будет проще простого. Мне это ни к чему.

Вот что я повторял себе, когда поднял её и закинул через плечо. Рыкнул — потяжелела: заметно прибавила с тех пор, как я когда-то перекинул её через круп Алзы.

А правда была в другом: моя сила свилась у ног, как довольная гончая, когда я двинулся с грузом. Умирать такой — расточительство. Как глупы были смерти лорда Эйнила и Орена — так глупо терять и эту. В Киру под завязку налита магия. Пусть она ещё не держит её — но оружие из неё выйдет лютейшее.

Бы только убедить её стать рядом с нами — со мной и лордом Аласдаром — и лечить пустыню, а не бежать слепо за Келваданом.

Я прикусил язык, когда колено с глухим ударом вошло в песок. Не первый раз за последний час. Подкормленная болью магия перестала держать — всю себя она отдала женщине у меня на спине, а не моей уставшей плоти.

С тяжёлым выдохом опустил её на землю и плюхнулся рядом. С тех пор, как мы миновали отравленный ключ, вода нам не попалась. Провёл пальцами по плечам, где туника присохла — ладони вышли красными.

У Киры кровь из рта и носа уже шла быстрее. Присмотрелся — алел и край уха. Без противоядия далеко не уйдём. Без воды — тоже.

Вокруг — пусто.

Но и свидетелей нет. Я прикусил щеку, глядя на без сознания лежащую. Когда смерть близко, мало что запоминается. Я ведь решил её спасать — чтобы в моём проходе по Испытаниям не осталось лишних пятен, при том что в зыбучие пески мы падали оба. Да и ей невыгодно говорить об этом, не признавшись, что сама пыталась вышибить из седла «своего» Акслена.

И всё же сомнение грызло: использовать силу вот так, посреди Турнира… По правилам — только сила тела.

Не сделаю — проиграю. И пустыня продолжит рваться швами. А Кира умрёт.

Медленно поднялся, развёл пальцы в песке, поднимаясь. На этот раз я обрадовался, что без перчаток: прямой контакт с землёй легче будил связь с пустыней. Встал, поднял лицо к небу и начал расплетать узел силы у основания черепа.

Шёпот пустыни, притихший, пока я нёс Киру, стал громче — до вкуса безумия на языке. Стиснул зубы, чтобы не захлебнуться в этом клубке жизни и смерти, вместо этого ухватил ткань мира.