Книга Позор рода Фавьен. Хозяйка Пурпурной крепости, страница 77 – Лина Калина

Сперва прикасаюсь к одной, затем ко второй, и отхожу в сторону.

Пьедесталы загораются в унисон, их сияние сливается в единый поток и стремительно скользит к замку. Свет впитывается в металл, и одна из створок медленно озаряется изнутри.

Рядом Рик не двигается. Его взгляд прикован к двери.

— Теперь вы… ты, — говорю, поворачиваясь к нему.

Он подходит к огню, тянется к ветру… но вдруг застывает, будто передумал, и опускает ладонь на пьедестал земли.

— Почему не ветер? — спрашиваю, прежде чем он успевает прикоснуться.

— Потому что огонь должен быть укрощён, а не разогнан, — коротко отвечает он.

Сначала ничего не происходит. Воздух кажется натянутым, как струна.

Затем из-под пальцев начинает подниматься свет. Он струится над сводами, пульсирует мягкими волнами и устремляется к замку. Поток магии разгорается, словно в глубине металла вспыхнуло сердце.

Сияние обеих стихий сливается в центре, и два полукруга соединяются. Шов между ними исчезает, превращаясь в гладкую, цельную линию.

Металл откликается резким щелчком. Замок открыт.

— Готово, — шепчу на выдохе.

Рик делает шаг ко мне, словно хочет что-то сказать, но не говорит.

Дверь со скрипом отворяется.

А за ней…

А за ней крошечная каморка, пропитанная мерцающим светом. Стены, выложенные гладкими плитами, отливают приглушённой лиловой дымкой. Воздух здесь чуть прохладнее, сухой, с едва уловимым ароматом пыльной лаванды и раскалённого кристалла.

В самом центре комнаты возвышается стеклянный столб: высокий, идеально гладкий, будто вытянутый из одного куска горного хрусталя. Изнутри он светится мягким, ровным светом — лилово-серебряным, словно сердце столба мерцает изнутри остаточной магией.

Внутри, словно в капле застывшего времени, покоится посох. Его древко окутано бледно-розовыми проблесками, что время от времени вспыхивают тонкими искрами. Где-то у навершия медленно вращается крошечная руна, свет которой отражается в стенах, заливая каморку волнообразным сиянием.

Интересно, а где третье испытание?

Я кладу ладонь на стекло и наблюдаю, как извиваются нити магии. Они переплетаются, сходятся в спираль, а потом начинают менять цвет. Пурпур медленно вытесняется золотом, но не поглощает его, а словно сливается.

Вглядываюсь в узоры магии и внезапно ловлю себя на совершенно идиотской мысли.

Ну конечно. Два испытания прошли, значит будет третье. Классика. Правило трёх. Всё как в сказках: три задачи, три двери, три шанса облажаться.

Спасибо, родная Земля, за культурное программирование. Даже за тридевять земель мозг всё равно жаждет этой структуры. И ведь что обидно — ни одного говорящего кота с подсказками. А в таких-то моментах обычно положен наставник.

— Рик, — шепчу, не отводя взгляда от посоха. — Кажется, у меня нехорошее предчувствие.

Он подходит ближе. Тихо. Почти неслышно.

— Почему?

Потому что третье испытание всегда самое паршивое. Но вслух говорю:

— Я так чувствую.

Рик хмыкает. Его ладони ложатся на стекло

— И что теперь? — спрашиваю я. — Просто... взять его?

— Если бы было всё просто , это не было бы третьим испытанием, — спокойно бросает Рик. — Давай осмотримся. Столько магии… здесь должен быть какой-то механизм, ловушка или…

Он замолкает, прищурившись. Я следую за его взглядом и только сейчас замечаю: в полу перед пьедесталом, в самом его основании, выгравированы символы. Пять кругов. Пять стихий. Как на пьедесталах у двери.