Книга Половина пути, страница 118 – Юля Тихая

А потом поцеловал — и Ольша на какое-то время просто разучилась думать. Голова стала пустая-пустая, а тело такое лёгкое, что, казалось, только мужские руки и держали её ещё на постели.

Вот интересно: а зачем он опять застегнулся на все пуговицы? Нравится смотреть, как она их расстёгивает? Это зрелище Ольша готова отмерить ему самой большой поварёшкой! Она толкнула его глубже в кровать, так, чтобы откинулся на спинку, расслабился, оседлала его ноги, властно поцеловала. Потёрлась носом об ухо. Пальцы аккуратно вынимали пуговицы из петель, одну за другой, а Ольша прихватывала губами то ухо, то бровь, то кончик носа, то кожу на шее… ах, как же плохо он дышит! За такое дыхание нужно сдавать медикам и не выпускать, пока пациент не будет излечён!

Вместо этого бессердечная Ольша распахнула на Бренте рубашку, потянула наверх майку и провела по жёсткому животу кошачьими коготками.

Мягкие нижние штаны не могли скрыть его реакции, весьма однозначно одобрительной, и Ольша растерялась на мгновение, замялась. А Брент хмыкнул, подцепил пальцами её подбородок.

— Эй. Посмотри на меня.

Она посмотрела, с трудом сфокусировав взгляд на его лице. Брент улыбался, и хотя в глазах легко читалось желание, оно не было зверской похотью или плещущейся вровень с краями лавой агрессии.

Брент тем временем подтянул к себе сложенное покрывало и плюхнул куда-то между ними, прикрывая бугор в штанах. Выглядело это довольно глупо, и Ольша собиралась было возмутиться, пошутить что-нибудь скабрезное. Но вместо этого прильнула к нему, ласково коснулась губами шеи.

Это глупо, но так действительно было спокойнее. И пусть совсем скоро нелепая преграда станет помехой на пути к продолжению, но пока… пока так было проще.

Она поцеловала его в уголок губ легко-легко, пытаясь передать этим то ли смущение, то ли благодарность, то ли то и другое вместе. Потёрлась носом о его нос. Долгий взгляд глаза в глаза, смешивающееся дыхание. Он такой близкий, такой родной, и нет даже вопроса в том, чтобы ему доверять, потому что кому ещё, если не ему?

Ольша ёрзала у него на коленях, любуясь тем, как темнеет брентов взгляд и упиваясь своим могуществом. Брент шумно выдохнул, жарко поцеловал шею…

— Ай! — Ольша шутливо шлёпнула его по плечам. — Ты колючий! Видишь, до чего меня довёл?!

Она показывала пальцем на припухшие губы и изображала укоризну, но Брент понял укор правильно — как приглашение. И смял поцелуем её рот.

После переезда из дома у Ольши никогда не было близких подруг, и болтать обо всяком девичьем — отношениях, мальчиках, первых поцелуях и близости — было не с кем. Зато у неё были плохонькие женские романы, обложки которых приходилось оборачивать газетой, и в тех романах говорилось: мужчины, мол, порывистые и совершенно однозадачные существа.

В романах писали много ерунды, в том числе про пещеры наслаждений и средоточия томления, но именно здесь книги не обманули. По крайней мере, Брент был увлечён поцелуями, и Ольша горела от них тоже, но она — сообразила выпутать его из рубашки, а он — кажется, даже и не заметил!

Она вцепилась в крепкие мышцы. Погладила с нажимом, промяла пальцами, провела ногтями. Что-то подсказало ей податься вперёд бёдрами, а затем скользнуть назад, а затем снова вперёд, и между ног, кажется, давно уже было очень мокро, так, что и крем никакой не нужен…