Онлайн книга «Половина пути»
|
Глава 21 Тем утром многие вещи случились с Ольшей впервые. Нет, конечно же, не секс: в жизни Ольши уже был секс, и в самых разных позах. Лек был хорошим любовником, активным и с богатой фантазией, и они много всего перепробовали, уж в однообразии Лека никак нельзя было упрекнуть. Но объятия после, когда они растворялись друг в друге, не разрывая связи, были впервые. Брент целовал её везде, стянул, наконец, платье, прихватывал губами чувствительную грудь, дразнил языком соски. А Ольша плавилась, гладила его по груди, вжималась в его тело. Откровенные ласки, за которыми не стоит ожидания продолжения, хотя Брент и потянулся было завершить начатое руками… Такого не было прежде. Наверное, это её, Ольши, вина: она либо отползала в угол и падала в сон, либо торопилась прикрыться и смыть с себя все следы. С Леком она не была ласковой и не млела вот так от прикосновений, не тонула в его глазах, не растекалась по нему лужицей. Тогда она стеснялась того, что всклокоченная и потная. Теперь — нет. А Брент смотрел на неё с восхищением и повторял: — Ты такая красавица. Ещё Ольша никогда раньше не говорила мужчинам комплиментов. Это ведь не женское дело, верно? Девушка должна только принимать цветы и красивые слова, трепетать и позволять избраннику целовать руки, как в сентиментальных романах. А мужчина и сам должен знать, что хорош, а если он хочет это услышать — то это нарциссичный, заносчивый, недостойный мужчина. А Брент был достойный. И беспокоился, было ли ей хорошо, и спрашивал, как она. И Ольша, отчаянно смущаясь, убеждала, что он замечательный, и с ним замечательно, ни с кем не хорошо так, как с ним, и успокойся же ты уже с оргазмами, не так это и важно, в конце-то концов! Кажется, он не поверил, но Ольша была уже такая ленивая, что просто махнула рукой и перестала спорить. В теле плавали тёплая истома и приятная вялость. На руках Ольшу носили и раньше. Не так чтобы много, и больше в неприятные моменты: когда она вывернула лодыжку и когда поймала животом осколок. Но Лек тоже поднимал её пару раз, кружил и дразнился, и от этого сердце бухало в желудок и там тревожилось, а Ольша нервно смеялась и хваталась за него. Но Лек был — как все водники, жилистый и гибкий. А у Брента в руках можно было просто лежать и ни о чём не думать, и это немножко стыдно, но очень спокойно. А вот чтобы мужчина мыл ей голову — такого никогда не бывало. Брент устроил её в чаше ванны, поливал тёплой водой, мылил и разминал, а Ольша совсем растеклась, как желе на солнце. А потом, завернувшись в его огромную рубашку, как в халат, склубилась в кровати, уплыла в дрёму… Фыркнула обиженно. Завозилась. Завредничала. Брент лежал рядом на боку и рассматривал её с каким-то неясным выражением, и всё это вместо того, чтобы заниматься делом! Вот же бессовестный жадина! Сперва Ольша отобрала у него руку: притянула к себе за большой палец, обхватила, потёрлась носом о предплечье. Но одной только руки было мало, кто бы довольствовался одной рукой, когда тут рядом целый мужик лежит бесхозный! И она отвоевала себе ещё и его ногу, зажала колено между своих бёдер. Недовольно заворочалась. Дождь за окном выродился в едва шелестящую морось; сколько точно прошло времени, она не смогла бы сказать, но, должно быть, дело к обеду и выезду… |