Книга Половина пути, страница 175 – Юля Тихая

Наверное, отец чувствовал себя виноватым, что не смог приехать сразу. Две тысячи — большие деньги, примерно столько Ольша получила за месяц работы: пусть нанимали в Кречете не по самой высокой ставке, Брент-то посчитал щедро и, кажется, где-то «обсчитался». Оплатил, так сказать, дополнительные услуги.

От этой мысли к горлу подкатывало, но Ольша обещала себе не забываться.

— Я могу занять машинку?

— Альмина распашоночки строчит байковые…

— Я поговорю с ней.

Альмина явно опасалась золовки — или любила шить куда меньше, чем хотела показать свекрови, — и охотно уступила машинку. В лавке с тканями мама щебетала и предлагала цветное и лёгкое, отчего Ольшу мутило. Может, и не ткани виноваты в этом. Может, это всё последствия отравления депрентилом. Ройтуш несколько раз переспросил, не кружится ли голова и нет ли перед глазами чёрных пятен.

Из лавки Ольша вышла с единственным отрезом серой фланели, слишком длинным для рубашки и слишком коротким для платья. Хозяйка смотрела вслед с укоризной, мама вздыхала и виновато улыбалась.

Брент себе рубашки шить так и не научился…

Очень тянуло ему написать. Это не было сложно: воздушная почта унесла бы письмо до востребования, Ольша знала, в какое отделение его отправлять. Вечером она даже взялась за карандаш и написала в тетради черновик, а потом безжалостно исчёркала его так, чтобы вышло коротко и по делу. В письме Ольша благодарила его за помощь, передавала тёплые пожелания семейству Лачки и предлагала свою помощь с оформлением схем для отчёта.

Ольша ложилась спать с улыбкой, довольная своей придумкой и уверенная в том, что уж теперь-то дела обязательно наладятся. Увы, когда она перечитала письмо утром, оно оказалось жалким, слабым и выпрашивающим.

А она уже рассказала ему про грушевый фестиваль, — право слово, это был предельно прозрачный намёк, а Брент за этот месяц с небольшим ни разу не повёл себя как человек, не понимающий намёков. Скорее уж наоборот, он часто бывал куда внимательнее, чем можно ожидать от мужчины. Но про груши он ничего не ответил. И сам тоже ничего не предложил, как никогда не предлагал раньше.

Какие могут быть объяснения этому, кроме очевидного: он не хотел больше её видеть? Это не исправить никакими письмами.

Наверное, Ольша могла бы впасть в глубокую хандру и совсем зачахнуть от этих мыслей. К счастью, на это у неё решительно не было времени. Удивительным образом у беззаботной женщины Садового было великое множество дел, и их вереница жадно утянула в себя новую фигурку.

Это в городах женщины ходят в штанах прямо на улице, а в Садовом, заметив такое, почтенные матроны велят детям отвести взгляд. Вы видели вообще, как эти штаны выглядят сзади? Вся задница наружу, дамы и господа! Незамужняя, перестарок и распустёха, и не стесняется так себя выставлять! Не смотри на тётю, это плохая тётя, она, наверное, кое-что делает с мужчинами за деньги.

Ольша купила юбку и впервые за годы надела чулки, чуть их не порвав, но от парика отказалась категорически. Не ради моды она стриглась, а волосы — волосы отрастут.

По средам в гостиной собирался книжный клуб, и на этот раз на встрече обсуждали поэзию. Стихи читали красивые, Альмина блистала, мама утирала платочком глаза. Потом наверху заплакала Люна, и Ольша поднялась было из своего кресла в углу, но под нервным взглядом невестки села обратно.