Книга Половина пути, страница 19 – Юля Тихая

— Сейчас на три дня, а там посмотрим.

Хотелось немедленно залезть под душ, но это право Брент уступил девушке. А сам бросил лишние вещи в углу и отправился наносить визиты.

В штаб, поразмыслив, не пошёл. Его непременно приняли бы со всем уважением, которого после предъявления бумаг стало бы ещё больше, но всё, что знают мелкие клерки в рушкинском штабе, становится известно и на Стене. И в чём тогда смысл?

Зато зашёл на почту, получил пачку писем до востребования, и в военный архив, где для Брента сняли несколько копий со схем. Майора Зурета не оказалось ни на службе, ни дома, уехал с женой к родственникам, а банк работал только до обеда, — так что в гостиницу он вернулся довольно быстро.

Ольша спала. Влажные волосы вылезали из-под намотанного на голову полотенца, на себя девчонка натянула сразу три одеяла, но выглядела как будто получше. Брент постарался не шуметь, взял с тумбочки оба полотенца и отправился мыться, тихо прикрыв за собой дверь.

Вода из кранов текла тонкой струйкой, зато была горячая, и Брент с наслаждением подставил ей макушку. Это огневичка может при желании мыться снегом, растапливая и нагревая его силой, и стираться и сушиться хоть на каждой остановке. А вот всем остальным приходится обтираться полотенцем, выжидая от бани до душа, между которыми иногда может быть много дней пути, и натягивать на не слишком чистое тело пропотевшее ношеное бельё.

Хорошо ещё, что на дворе не лето, иначе вонять Бренту помойной псиной. Вроде и привык, а всё равно неприятно. Тем более что девчонка пахла мылом, а теперь ещё и какими-то травами, и рядом с ней Брент особенно отчётливо ощущал себя неотёсанным чурбаном.

Мылом и травами, да. Огнём, созданным силой теплом. Ещё кисловато — нездоровьем, кровью и болью. Но больше всего просто собой, и этот запах ему нравился.

Брент с силой, с ногтями, помыл голову и выполоскал волосы, а потом взялся за жёсткую мочалку и принялся тереть подмышки.

❖❖❖

— Так вот, про науку, — объявил Брент, привычно заказав ужин на двоих (Ольша почему-то стеснялась выбирать сама) и выискивая в неразборчиво написанном списке блюд что-нибудь сладкое. — В Рушке мне нужно встретиться кое-с-кем из знакомых, а ещё забрать депрентил. Как у тебя с диагностическими конструкциями?

— Терпимо, — осторожно сказала Ольша.

На прилавок выставили графин, стаканы и корзинку с хлебом, и они, разделив ношу по-товарищески, ушли за дальний стол. Брент сел в угол, чтобы видеть весь зал, а Ольша устроилась напротив и скомпенсировала отсутствие обзора вывешенным над столом «зорким глазом».

— Схему Боровского держала когда-нибудь?

— Нет.

— А щуп Каси Данки?

— Нет, но я про него слышала. Это двухстихийная схема, да? Мы с Леком поднимали Мапельтого как огонь-вода, искали подарочки на подходе к Фарко.

Эту схему Брент не знал, но, похоже, она действительно была того же типа: придуманная для того, чтобы находить чужие конструкции и делать их видимыми. Танги не стеснялись оставлять на отходе по-настоящему разрушительные заклинания, после которых иногда оставались глубокие воронки выжженной до камня земли. Пока враг надеялся сделать эту землю своей, такие вещи почти не шли в ход, а вот под конец войны люди чаще гибли от них, а не в самих сражениях.

Лучше всего поиск работал на родственную стихию: водники чуяли знакомую силу, а воздушники могли отследить нити воздушной почты. Именно поэтому Бренту и нужен был огневик.