Книга Половина пути, страница 42 – Юля Тихая

Бояться его было нечестно, и отталкивать — тоже.

Его и не хотелось отталкивать, по крайней мере — ещё не сейчас. И Ольша, чуть поёрзав, устроила голову у него на плече. Прикрыла глаза.

Брент сплёл их пальцы.

Ну и пусть, лениво крутила в мыслях Ольша, говоря себе, что «настраивается» (а, по правде, больше нагоняя лишнего ужаса). Одним больше, одним меньше! Какая, вообще говоря, разница! Вряд ли будет так и плохо, может быть, ей ещё и понравится, развратная огневичка она или где?

Вон какие у него руки огромные. Член, наверное, жуть… и от лапника колени потом ломить будет…

— О чём задумалась?

— А?

Ольша дёрнулась и чуть не уронила чай. Брент разглядывал её всё с той же мягкой улыбкой.

— У тебя очень серьёзное лицо.

— Ааа… о схеме. Мы же ещё до полудня добереёмся до Стены, это её поднимать будет надо, а я ни разу пробовала с двумя центрами, это как бы то же самое, но…

Он коротко чмокнул её в нос:

— Да ладно тебе, разберёмся. Раскинь дозорное пошире, тут нет лёжек? Вообще, места всегда были тихие, для тварей тут пустовато, теперь тем более. Твоей охранки хватит, или будем дежурить ночью?

Ольша честно выпустила силу на длинный выдох, собрала и покачала головой:

— Ничего. Но я бы посмотрела всё-таки, мало ли что… охранок от всего не бывает.

— Ложись тогда. Я посижу первый, разбужу тебя.

Ольша даже открыла рот, чтобы поспорить, но потом закрыла его. И, свернувшись в клубок у тёплого брентова бока, натянула одеяло на голову.

Брент схитрил: разбудил её позже, чем было бы честно, если делить ночь на два дежурства. И сперва Ольша хотела расфырчаться, возмутиться, что она здесь по контракту, что она стихийница, огневичка, и это он тут сидел и пырился в темноту, а она может дежурить и дремать, только выдыхать силу под счёт, что она служила, а не хвостом крутить приехала, и…

Но Брент невозмутимо улёгся на лапник, разгладил одеяло на груди, заложил руку за голову и почти мгновенно уснул. И Ольша, смешавшись, решила отложить все свои соображения на утро.

Огневичка или нет, а было приятно.

Во всём, что касалось дела, Брент относился к ней, как к партнёру. Не унижал, не пытался утвердиться на фоне, не мешал с грязью: никаких тебе «что бы девицы понимали в блиндаже», «заткнись и делай, что я сказал» и прочего закатывания глаз. Он выслушал её со схемой, взял на склад, где Ольша смертельно надоела кладовщику перебиранием пластин депрентила, и даже править ящером учил не как девчонку, а всерьёз.

Вместе с тем он, конечно, видел в ней девушку, и это проявлялось и в касаниях, и в бесконечных — каждый раз неожиданных — сладостях, и в том, как он поправлял на ней одеяло. Ольша была рядом с ним — в чём-то слабее, хрупче, но всё равно — человеком с собственным мнением.

Конечно, сама Ольша ни за что не смогла бы сформулировать внятно, где симпатия к равному превращается в снисходительность. Но ведь и она, когда делила схему, учла, что у него седьмой уровень, и не гнобила его за неловкость с конструкциями, и не смеялась над тем, сколько он ест!

А что трахнуть хочет… ну, ладно.

Сила прокатилась по округе и снова вернулась ни с чем. Признаться честно, Ольша была уверена, что никакие твари не выйдут к стоянке до самого утра. Да и есть ли здесь вообще хоть какие-нибудь твари? Кольцо силы не ловило поблизости ничего крупнее лесных птиц и белок, а большинство действительно опасных тварей нуждается в пище посерьёзнее.