Книга Половина пути, страница 68 – Юля Тихая

Ольша ожидала почему-то, что мемориал здесь будет большой и важный, довлеющий над местностью. Но на крошечном каменном пятачке не было ничего, кроме голубого пламени в чаше и небольшого портрета, утопленного в стекле. Королевич Нониль был на нём совсем молод и широко улыбался.

Иностранцы, не слишком хорошо владеющие марским, считали, будто королевичи и королевны — все обязательно дети короля. И поднимали уважительно брови: а король-то мужик, шестнадцать наследников!.. Но, конечно, на самом деле всё было не совсем так.

Обычно дар управлять стихией не передаётся по наследству. У стихийников рождаются самые обычные дети и наоборот, как будто магия сама выбирает ребёнка по одним ей ясным принципам. Единственное исключение — это семья правящего короля: его дети, внуки и правнуки всегда получаются одарёнными.

Их сила особенная, другая. Магия разных людей всегда ощущается немного по-своему, как голос или почерк: даже если не можешь объяснить, в чём именно разница, ты всё равно узнаёшь знакомое. Королевская сила звучала так, как звучит бьющая голосом бокалы оперная дива над случайной толпой. Её ни с чем нельзя было спутать, а оттиски королевских печатей невозможно стереть, как будто они отталкивали направленную на них стихию. Эта сила была мечом, разрубающим любые конструкции.

Все люди, рождённые с наследным даром, назывались королевичами. Сейчас среди них были два сына и дочь короля, два его внука, крошка-правнучка, а ещё два брата и две сестры, тётки, дядья и двоюродная бабушка. Погибший королевич Нониль был старшим внуком нынешнего короля.

— Ты его встречал? — Ольша сбросила в огонь несколько искр с пальцев и отошла. Ветер был промозглый, и она зябко спрятала руки в карманы.

— Королевича? Немного.

Брент стоял на краю площадки, заложив руки за спину, и смотрел куда-то поверх её головы. Говорил он без особого желания.

— Хороший парень был, дельный, не выпендривался, пальцев не гнул. В столовке жрал, как все, что дали.

— Погоди… ты служил здесь? В Штабной?

— Вроде того.

Ольша тревожно вгляделась в его лицо, но оно так и оставалось каменным. Старший Горлем тоже был приписан к Стене, и из вечерней болтовни его людей Ольша поняла, что они стояли где-то на южном крае, ближе к Рушке. Из этого она заключила, что и Брент тоже служил где-то там, вряд ли в том же полку, но поблизости.

А в Штабной… после взрыва, когда Непроницаемая Стена пала, от башни остались только пепел и пыль. Здесь не было выживших, и только много месяцев спустя, когда марельцы отбили эти земли, поисковая группа собрала в поле именные жетоны — те, что удалось найти.

— Я был учеником Киблиса Вашкого, — неохотно пояснил Брент.

— И это?..

— Ты не знаешь? Профессор Киблис Вашкий, он был одним из авторов последнего проекта Стены, лет тридцать назад, когда добавили стальные тяжи. Он жил в Прыще, Стена была его детищем, с ним в обнимку и умер.

— А… а ты?

— А я был в увольнительной, — Брент улыбнулся, но улыбка была какая-то натянутая. — Девчонка приехала, я отпросился в город. Кто же знал…

Ольша подошла ближе и взялась обеими руками за его ладонь. Хорошая ладонь, большая, крепкая, тёплая, и мозоли уже почти не чувствуются.

Кто же знал… Кто бы знал…

По дорожке Брент возвращался всё так же, с совершенно ровным спокойным лицом. Подал Ольше руку на склоне, втянул её через грязь к дороге. Подсадил в повозку за талию, коротко поцеловал в губы. Всё как обычно, и он обычный. Крепкий, надёжный, тёплый.