Онлайн книга «Половина пути»
|
Ольша протянула руки, как зачарованная. Букет оказался увесистый, а стебли — мокрые, с колкой опушкой, но она даже не заметила этого. Утопила лицо в букете. Он пах свежестью и травой. Это было ужасно, ужасно не к месту. Куда ей такой букет — в дороге? Да он же завянет без воды, пожухнет, загрустит, и это если его ещё не сожрёт жадина-шитаки заместо фуража. И везти его как, на коленях? Помнётся же, жалко… Разумные мысли если и заглядывали к Ольше в голову, проносились где-то на заднем плане, не задерживаясь и не привлекая к себе внимания. Ольша тонула в букете, восхитительном, здоровенном, ярком букете, это же с ума сойти — живые цветы! Это же принёс мужчина, в которого она влюблена! Принёс просто так, без повода, ей! — Ты где их взял-то… — тихонько вздохнула Ольша, гладя пальцами лепестки и не поднимая порозовевшего лица. — А, тут в посёлке есть одна бабуля, — Брент сел на скамью рядом и притянул к себе Ольшу за талию. — У неё в палисаднике всё в цветах, я попросил настричь. Она ещё сокрушалась, что гортензии уже отцвели, одни хризантемы и остались. Хризантемы. Эти цветы называются — хризантемы. Ольша не очень-то разбиралась в цветах, папа дарил маме только розы, всегда ярко-алые, одинаковые, как под копирку, на все праздники. И в саду росли тоже розы, только кустовые, нежные, капризные; мама чахла над ними круглый год: то подкормить их, то укрыть от солнца, то закутать на зиму… А самой Ольше цветов никто особо и не дарил, если не считать одуванчиков, из которых Лек сплёл ей богатый венок. А потом встал на одно колено и… Надо же — хризантемы! — Нравятся? — коварно спросил Брент. — Очень… Что там надо делать, когда тебе дарят цветы? Вешаться на шею и целоваться? Но с таким букетом вешаться на шею никак не выйдет, получится только огреть мужчину по голове веником! Да и целоваться… захотел бы — поцеловал, ведь да? И люди кругом! Вон как хозяйка смотрит с крыльца. Она, наверное, кашу из печи вынула… И Ольша, засмущавшись, сбежала в дом завтракать. Брент, кажется, посмеивался. У хозяйки удалось выпросить ненужную банку со сколом, в которую Ольша набрала воды и водрузила цветы. Стоялось цветам плохо, косо, потому что банка для них была низка и маловата, но девушка упрямо поставила её рядом, зажав между своим боком и бортом повозки, и ехала, придерживая букет рукой. Брент предлагал привязать верёвочкой к спинке — безжалостный мужлан, никакого чувства прекрасного! Цветы были чудесно хороши, и Ольша так на них отвлекалась, что один раз даже уронила конструкцию, за что ей немедленно стало очень стыдно. К счастью, Брент не сердился. Он смотрел на Ольшу с ласковым умилением, а та от этого ещё больше смущалась и краснела. — Смотри, Жица. Ольша вытянула шею. Судя по карте, река в этих местах текла почти параллельно дороге и Стене, но за полями, рощицами и редкими холмами её не было видно, только ветер приносил иногда кисловатый речной запах, резко отличающийся от запаха почти неподвижной воды в каналах. И вот теперь, наконец, они достигли самых низин, а Жица подошла к дороге почти вплотную. Широкая и важная, она казалась здесь не рекой, а морем, — по крайней мере, так море рисовали на картинах. Танцующая вода, набегающие на берег волны. Жица была королевой этих мест, и условные границы русла давно потеряли для неё значение. Она разливалась, куда хотела, и смывала собой дороги и поселения. |