Онлайн книга «Половина пути»
|
Она снова лизнула шею, с удовольствием отметив, как Брент вздрогнул. Выдохнула тепло, согревая и делясь лаской… Задохнулась от его поцелуя. Брент подтянул её выше, огромная рука на затылке, она вся вжата в него, и так легко поддаться, расслабиться в объятиях, раствориться в его действиях, идти за ним, куда поведёт. — Котёнок… Он ласково провёл по её щеке. Дышал тяжеловато, а улыбался… о стихии, какая у него улыбка, как он смотрит, и столько внимания, столько нежности, столько… — Сам ты медвежонок, — фыркнула Ольша. Поймала губами его пальцы. Легонько боднула в плечо. И, окончательно осмелев, потянулась ему навстречу. Глава 14 Брент целовал жадно, глубоко, а Ольша расслабилась и освоилась, и теперь ей хотелось хулиганить. И вместо того, чтобы покорно обмякнуть и отдаться на волю победителя, она обвила руками его шею, завозилась и перебросила ногу так, чтобы сидеть на нём верхом, лицом к лицу. Поза была довольно неприличная. Но, во-первых, она не кто-нибудь там, а огневичкам можно. Во-вторых, на ней штаны. И в-третьих, он ведь сам говорил, что не хочет трахаться в лесу! А колени, ничего так, удобные, и разница в росте так немного скрадывается, и вообще, нехорошо, когда у девушки от поцелуев болит шея! Ольша хихикнула и зарылась пальцами в его кудряшки. Брент дышал хрипловато, смотрел на неё широко раскрытыми глазами, и Ольша вдруг почувствовала себя очень взрослой и держащей в руках весь мир, не меньше. Провела пальцами от виска вниз, обвела ухо, очертила твёрдый подбородок. Коснулась губ, кажется, заставив Брента подавиться словами. Обхватила шею обеими руками, царапнула спину, упиваясь собственной властью. Откуда взялся этот лукавый взгляд, откуда этот прогиб в пояснице? Ольша ведь приличная девочка из хорошей семьи… ну, по крайней мере, была такой в прошлой жизни. Но когда у тебя на талии лежат тяжёлые мужские руки, помнить о приличиях очень трудно. Внутри просыпается робкая пока женщина, которая хочет смеяться, целовать его первой, дразниться и трогать. Она упивается его вниманием, плохо скрытой в глубине зрачка жаждой, рваным дыханием и неразрывным тяжёлым взглядом глаза в глаза. Если он не станет со мной целоваться, я его укушу, — твёрдо решила Ольша. Но Брент был, кажется, не дурак, потому что реагировал хорошо и правильно. Прижимал крепче, зарылся рукой в волосы, провёл пальцами вдоль позвоночника. От этого по телу пробежали искорки, и Ольша потёрлась о его колени бёдрами. Взялась за пуговицы на его рубашке, нырнула под ткань рукой. — Ольша, милая… Ольша захлопала ресницами: ничего, мол, такого и не делаю! Расстегнула рубаху, пока Брент не взялся отвлекать её от этого благородного дела, дёрнула майку вверх, положила ладони на пресс. Милостиво выдохнула тепло прямо ему в губы, осень-то холодная. Брент рвано выдохнул и впился в неё поцелуем. На ощупь он был замечательный. Твёрдое горячее мужское тело, курчавые волоски. Крепкий, надёжный, в него так хорошо спрятаться… а ещё — вот удача — им, таким большим и убедительным, так легко управлять! А он разрешает, отзывается… И целует, как же хорошо он целует! Горячие, влажные, мягкие губы, широкие движения. Глубоко, уверенно, почти властно, и у Ольши снова кружилась голова, и по телу пробежали мурашки. Он отвечал ей, она отвечала ему, они вжимались друг в друга, сплетались руками и языками, и Ольша плавилась, плавилась от его прикосновений и пыталась вернуть ему хоть половину. |